Бен Хэнском

[IT: The Losers Club]

К взрослому касту присоединится Джей Райан, который сыграет повзрослевшего Бена.

Источник.
23.05.18

@темы: Бен Хэнском, актёры и съёмочная группа, новости

---

Актеры из сериала «Оно» (1990): тогда и сейчас

[IT: The Losers Club]

Актеры из сериала «Оно» (1990): тогда и сейчас

Хотя новая экранизация романа Кинга стала самым кассовым среди классических фильмов ужасов, поклонники Короля ужасов не забыли и мини-сериал, вышедший на экраны в 1990 г. Нынешнему зрителю он может показаться устаревшим, но во времена, когда никто и не представлял нынешних спецэффектов, все казалось убедительным. С тех пор дети, снявшиеся в экранизации, успели вырасти: теперь они практически в возрасте взрослых Неудачников. Чем же сейчас занимаются звезды оригинальной экранизации?

— БЕН ХЕЛЛЕР —
Стэнли Урис

Для Бена Хеллера роль Стэнли Уриса стала единственной работой в кино, если не считать документальный фильм о съемках мини-сериала. В 2017 г. Хеллер принимал участие в Famous Monsters Halloween Convention, но рассказывать о себе не торопился. В сети появлялась информация, что Бен работает в сфере торговли, но подробности его жизни, как профессиональной, так и личной, неизвестны.

При всей скрытности Бен не смог оставить без внимания выход новой экранизации. Незадолго до премьеры он дал интервью, в котором поделился воспоминаниями о съемках в сериале. Он рассказал, что ему изначально отвели роль Стэна, хотя на одном из прослушиваний попросили прочитать текст, предназначенный для Эдди. Впрочем, у Бена не было предпочтений: он взялся за книгу уже после съемок и так и не дочитал ее до конца, а об истинной сущности Пеннивайза узнал из сценария.

Бен рассказал и об отношениях с группой: хотя он был старше остальных ребят (ему было 17), это не мешало общей атмосфере веселья. Он проводил время и с Ричардом Мазуром, игравшим взрослого Стэна: тот хотел лучше прочувствовать роль и увидеть своего персонажа юным. Больше всего они обсуждали, какие приемы помогут объединить образ мужчины и мальчика в восприятии зрителей. Идея, согласно которой Стэн касается уха, когда нервничает, принадлежала Бену. Он до сих пор помнит, в какой восторг пришел, когда его предложение понравилось Ричарду Мазуру. По словам Бена, поддержка старшего и опытного актера помогла обрести уверенность и справиться с ролью.

— СЕТ ГРИН —
Ричи Тозиер

Из всех юных актеров, снявшихся в сериале, Сет Грин сделал самую успешную карьеру. Начиная с середины 90-х он был задействован популярных фильмах и сериалах. На его счету роли Скотта Зло в «Остине Пауэрсе», Оза в «Баффи — истребительнице вампиров», Ника в «Анатомии страсти» и Дэрила ЛаКорта в «Как я встретил вашу маму».

Сейчас Сет не ограничивается актерской деятельностью: вместе с Мэттью Сенрайчем он работает над пародийным мультсериалом «Робоцып», где выступает в роли режиссера, продюсера и сценариста. Он берется и за озвучку, ведь его голосом говорит Джокер в игре «Mass Effect». Но больше всего Сет любит комедии, поэтому можно сказать, что Ричи Тозиер был бы им доволен. К сожалению, из-за обилия новых успешных проектов журналисты не задают Сету вопросов о его старых ролях.

Что касается личной жизни, то Сету не на что жаловаться: в 2010 г. он женился на актрисе Клэр Грант. Пара утверждает, что их роман начался с общей любви к комиксам, фаст-фуду и телевидению.

Сет и Клэр впервые встретились на повторном открытии их любимого магазина комиксов, но в тот день им не выпало возможности пообщаться. Знакомство продолжилось, когда они оба оказались на Комик-коне. Позже общий знакомый передал Клэр номер телефона Сета, и пара пошла на первое свидание. Но то, что отношения будут прекрасными, девушка поняла, когда увидела его коллекцию DVD-дисков: та практически дублировала ее собственную. Пара заключила брак в 2010 г.

— БРЕНДОН КРЕЙН —
Бен Хэнском

До появления на экране в роли Бена Хенскома, Брендон снимался в телевизионной рекламе: первую маленькую роль он исполнил, когда ему было четыре года. Интерес к актерской игре ему привил дедушка, известный по своей роли в «Унесенных ветром». В свое время Фред Крейн приехал в Голливуд из Луизианы и сразу отправился на прослушивание. Его южный акцент так пришелся по душе продюсеру Дэвиду Селзнику, что Фред вскоре появился на экране в образе одного из братьев Тарлтонов. Успехи продолжались, и Фред обзавелся связями. Позже одна его знакомая, работавшая в киноиндустрии, предложила снять его внука в рекламе.

Впрочем, роль в «Оно» Брендон получил без помощи родственников. По счастливой случайности он прочитал книгу за 6 месяцев до того, как его пригласили на прослушивание, поэтому четко представлял образ своего персонажа. Но, по словам Брендона, пауза между пробами и звонком с приглашением принять участие в дальнейшем отборе затянулась, и он решил, что не получил роль.

Брендон рассказывает, как проходило одно из прослушиваний: «Я просто не увидел других крупных ребят вроде меня. Поэтому спросил одного парня, кажется, он был ассистентом оператора, занимающегося кастингом… спросил: «А где другие Бены?» Он ответил: «Вроде бы есть один паренек в Ванкувере и один в Хьюстоне, но мы думаем, что выберем тебя». И это было так непривычно, все обычно держат рот на замке и не делятся такой информацией. Дают поволноваться *смеется*. Но прошло столько времени… мне не звонили… я подумал, наверное, парень из Ванкувера или Хьюстона получил роль. Решил, что мне она не достанется. Да, процесс был долгим».

После «Оно» Брендон снялся в сериалах «Чудесные годы», «Полный дом» и «Шаг за шагом», но в итоге решил завершить карьеру на телевидении. Сейчас он играет на сцене, занимается музыкой и разрабатывает веб-сайты. Но Брендон не посвятил себя только работе: вместе с супругой Эми Дэвис он воспитывает двух дочерей.

— АДАМ ФАРАЙЗЛ —
Эдди Каспбрак

Роль Эдди Каспбрака не была для Адама Фарайзла первой: на его счету были работы в сериалах «Американский плэйхауз» и «Одинокий голубь». После съемок в «Оно» он появился в еще нескольких фильмах («Робокоп-2», «Женщина с прошлым», «Джонни, будь хорошим»), но в итоге завершил актерскую карьеру.

Фарайзл закончил Викторианский университет в Канаде, где изучал азиатскую и тихоокеанскую культуру. Позже Адам стал экспертом по саке, причем в США нет и 100 специалистов его уровня. Знания он подтвердил в Японии, сдав экзамены первой и второй ступени в SEC (Saké Education Council): эта организация помогает иностранцам изучить особенности национального напитка. О личной же жизни известно, что в 2005 г. Адам заключил третий брак, длящийся до сих пор. Вместе с супругой Салли он воспитывает двоих детей.

— ЭМИЛИ ПЕРКИНС —
Беверли Марш

Эмили Перкинс, с детства обучавшаяся актерскому мастерству, дебютировала в профессии еще в 1989 г. Но первый настоящий успех ей принесла роль в «Оно», после которой последовало предложение сняться в сериале «Мамочка-сыщик». Следующей заметной работой стало участие в картине «Оборотень», где Эмили сыграла Бриджит: позднее она появилась и в двух сиквелах.

В 2001—2005 гг. она работала большей частью в проекте «Да Винчи ведет расследование». После него успешными картинами стали «Она — мужчина» и «Джуно». Также Эмили появилась в 3 эпизодах «Сверхъестественного». Но с 2014 г. актриса посвятила себя семье и стала появляться большей частью на конвенциях, чтобы приятно удивить фанатов.

Что касается работы в мини-сериале, то Эмили вспоминает те времена со смехом. По ее словам, на съемочной площадке царило веселье, и взрослым приходилось напоминать, что ребят собрали для дела, а не для развлечений.

Но Эмили может поделиться не только приятными воспоминаниями. Она признается, что мальчики часто поддразнивали ее, напоминая о сцене группового секса, описанной в романе в тоннелях. Эмили краснела и отводила глаза — эту реакцию они и хотели увидеть. Сейчас она говорит, что это не помешало им подружиться, хотя отношения между мальчишками были более тесными. Эмили же они называли толстой, «дайком» (сленг. «лесбиянка») и другими словами, значения которых она даже не знала. К поддразниваниям не присоединился только Адам Фарайзл. Впрочем, это не помешало Эмили немного влюбиться в Джонатана Брендиса.

Яркие впечатления у нее остались и о работе с Тимом Керри. Тот постоянно присутствовал на съемочной площадке в полном гриме, куря сигарету за сигаретой. Когда кто-то из детей проходил мимо, Тим хмурился или широко, зловеще улыбался. Эмили говорит, что старалась не подходить близко. Сейчас она понимает, что Тим хотел войти в образ, но тогда Эмили его побаивалась.

— ДЖОНАТАН БРЭНДИС —
Билл Денбро

Джонатан Брэндис мог похвастаться не только успехом в «Оно». На его счету были роли в фэнтезийной сказке «Бесконечная история-2», комедии «Божьи коровки» и боевике «Парный удар», где он снимался с Чаком Норрисом. В 17 лет он принял участие в проекте, ставшем вершиной карьеры: его персонаж, Лукас Воланчек, появился во всех сериях «Подводной одиссеи». Благодаря этой роли Джонатан стал кумиром девочек-подростков, причем популярность достигла таких высот, что до съемочной площадки приходилось добираться в сопровождении охраны. В это же время он принял участие в написании сценария и продюсировании одной из серий; параллельным проектом было озвучивание Мозенрата в мультипликационном сериале «Алладин».

Увы, после закрытия «Подводной одиссеи» карьера Джонатана пошла на спад. Ему приходилось участвовать в проектах, предназначенных для телевидения, или довольствоваться эпизодическими ролями. Большие надежды он возлагал на фильм «Война Харта», но сцены с участием Джонатана вырезали при монтаже. После этого, как утверждают его близкие, актер впал в депрессию и совершил самоубийство в 2003 г.

Что касается участия Брэндиса в экранизациях романов Стивена Кинга, то мини-сериал не был первым проектом. В 1989 г. Джонатан озвучивал вступительные сцены к фильму «Кладбище домашних животных»:

Но, несмотря на актерский опыт (Брэндис снимался с четырех лет), он признавался, что роль Билла Денбро давалась ему с трудом. Ведь нужно было заикаться! Джонатан рассказывал, что во время прослушивания не понимал всех сложностей. Его предупредили, что персонаж страдает от заикания, но он подумал: «О, это просто». На практике же ему приходилось отрабатывать реплики, чтобы правдоподобно имитировать проблемы с речью.

— МАРЛОН ТЕЙЛОР —
Майк Хэнлон

Марлон Тейлор, сыгравший Майка Хэнлона, вернулся на экраны совсем недавно. Согласно информации на сайте IMDb, перерыв в его творческой карьере затянулся. До 1994 г. актер появлялся в нескольких сериалах, после чего сделал паузу до 2009 г., когда снялся в драме «Знай своего врага». В 2017 он принял участие в съемках одной серии «Нации Z»: по словам Марлона, этой ролью он продолжил цикл борьбы с монстрами.

Причиной для возобновления карьеры стало не столько желание славы, сколько удовольствие, которое он всегда получал на съемочной площадке. Правда, актеру приходится нелегко, ведь надежда сыграть на былой славе не оправдалась. Но Марлон говорит, что готов начинать с нуля.

Пытаясь найти свое место в нынешнем кинематографе, Марлон не забывает о прошлых работах. В преддверии выхода новой картины он дал небольшое интервью, где рассказал, что любовь к актерской игре ему привил отец. К моменту съемок в «Оно» он обладал небольшим опытом, но получить роль все-таки было нелегко: пришлось пройти через пять или шесть прослушиваний. Узнав, что выбор остановили на его кандидатуре, Марлон пришел в восторг и решил, что пора прочитать книгу. Съемки же оправдали все его ожидания: в отличие от Эмили, он совсем не боялся Тима Керри! По его словам, тот охотно шел на контакт и не пытался быть все время в образе страшного клоуна. В целом у Марлона сложились достаточно теплые отношения с остальными актерами, хотя они и не поддерживали отношений после завершения съемок.

@темы: статьи, Клуб неудачников, Оно (1990), актёры и съёмочная группа

---

Итоги феста

[Фоернутая]

Вот и закончился фест "Фотоохота на птиц", и настала пора подводить итоги! Всего в фесте приняли участие шесть восхитительных авторов, которые принесли аж одиннадцать прекрасных работ, и нам безумно приятно было увидеть в наших рядах новые лица

СПАСИБО ВСЕМ АВТОРАМ И КОММЕНТАТОРАМ ЗА УЧАСТИЕ!

Автор	Итоги фотоохоты	Марка на память
Bakaman	Бумага для телетайпа Свадьба лучшего друга Стэн Супермен	Забрать </span><a href="http://ilovederry.diary.ru/?tag=5591196" style="font-size: 10.368px"><img src="https://i.imgur.com/BjXd4UO.png" /></a><span style="font-size: 10.368px">
Chessi	Ваш виски, синьор! Лето 67-го Переговоры	Забрать <a href="http://ilovederry.diary.ru/?tag=5591196"><img src="https://i.imgur.com/EB9YOB7.png" /></a>
Фоернутая	Продыра Лучший подарок	Забрать </span><a href="http://ilovederry.diary.ru/?tag=5591196" style="font-size: 10.368px"><img src="https://i.imgur.com/HNNVWRD.png" /></a><span style="font-size: 10.368px">
твой радист	Поцелуй номер четыре	Забрать </span><a href="http://ilovederry.diary.ru/?tag=5591196" style="font-size: 10.368px"><img src="https://i.imgur.com/reP659d.png" /></a><span style="font-size: 10.368px">
reda_79	Последняя жара	Забрать </span><a href="http://ilovederry.diary.ru/?tag=5591196" style="font-size: 10.368px"><img src="https://i.imgur.com/LhlkujQ.png" /></a><span style="font-size: 10.368px">
klausslukas	Появился призрак старика	Забрать </span><a href="http://ilovederry.diary.ru/?tag=5591196" style="font-size: 10.368px"><img src="https://i.imgur.com/uVm9lUE.png" /></a><span style="font-size: 10.368px">

@темы: фотоохота на птиц

---

Переговоры

[Анон с ручкой]

полная версия при нажатии

Заявка: № 27
Название: Переговоры
Персонажи/Пейринг: Ричи Тозиер|Стэн Урис
Количество слов: 829 слов
Рейтинг: G
Жанр: преслэш
Предупреждения/примечания: АУ, героям по девятнадцать

Читать дальше

Лето выдалось жарким, мальчишки бегали в одних шортах и поливали друг друга водой из бутылок, а взрослые тяжело дышали, жаловались на погоду и обмахивались газетными листами, сидя на открытых верандах. Знойный воздух пах океаном и оседал влажностью на лицах.

Ричи уже вырос из мальчишеского возраста, но и ко взрослым себя причислить еще не успел. Поэтому наряду с чумазой малышней, гонял в шортах и играл в стрелялки. Каждое лето он приезжал к родственникам и проводил его в блаженном неведении о судьбах мира. Он был пиратом и разбойником, исследователем и туземцем, и словно Шерлок Холмс имел в распоряжении целую шайку посыльных мальчишек, которые смотрели ему в рот и были готовы выполнить любой приказ.

— Свистать всех наверх! Фок-грот-брамсель вам в левое ухо! — кричал он, забираясь на поваленное дерево, и его команда выстраивалась рядами.

Ричи свистел птичьими трелями и плевался в длину, делал свистульки из стручков акации и кидал в океан тайные послания в бутылках. И взрослая жизнь его нисколько не прельщала.

Наверное, именно поэтому, когда к соседям приехал чей-то там племянник и его ровесник, Ричи так взбесился.

Впервые он увидел его на другом конце улицы — тот выглядел как городской щеголь. На нем была рубашка, белая и чистая, брюки со стрелками и даже ботинки! Ричи на мгновение представил, как песок забивается в башмаки и передернулся. Он задрал нос как можно выше, всем своим видом выражая презрение, и молча прошел мимо. Незнакомец оскорблял мальчишеское летнее братство. И, что самое ужасное, не обратил на Ричи ни малейшего внимания. Это было непростительно.



На следующий день Ричи вооружился биноклем и залез на яблоню. Сухой сучок неудобно впивался в ногу, зато видно было хорошо. Невероятно, но соседский щеголь снова был в рубашке. Ричи аж охнул от возмущения. Наутюженный франт ходил по саду рядом с соседским домом, ел ярко-красное яблоко и чувствовал себя более чем комфортно, разрушая его, Ричи, беззаботное лето. Его следовало проучить.

Трава пружинила под босыми ногами, а песок был горячим и колким. Ричи постучал по деревянной калитке. Парень в белой рубашке неторопливо подошел к забору и посмотрел с вежливым ожиданием, заправив за ухо светлые кудрявые волосы.

— И как тебя зовут, — прищурившись спросил Ричи.

— Стэн Урис, — представился щеголь. — А кто меня спрашивает?

— А тебе какое дело? — Ричи не привык брататься с врагами.

Стэн только поднял брови, очевидно, выражая этим праведное ошеломление.

Ричи прищурился:

— По-моему, это невежливо — разговаривать с человеком из-за забора.

— Ты со мной тоже не особенно вежлив, — озвучил очевидное Стэн, но калитку открыл, невольно продемонстрировав натертые до блеска кожаные ботинки.

Ричи издал победный клич.

— Вот теперь я тебя вздую, — и уцепился за воротник белой рубашки.

Несмотря на видимую хрупкость, Стэн оказался крепким. Какое-то время они просто толкались на одном месте, но потом Ричи подставил удачную подножку — и вот они уже покатились в пыли. Каждый пытался ударить другого побольнее, они цеплялись за волосы и даже царапались. Ричи мог удобно ухватиться за отвороты рубашки, зато Стэн был вооружен ботинками. Некоторое время было невозможно разобрать, кто побеждает. Зато когда пыль улеглась, оказалось, что Стэн сидит на Ричи сверху, вдавливая его лицом в грязь, заломив руки и не давая подняться.

— Ну что, герой, вздул? — скептически спросил он.

Ричи беспомощно зарычал. Домой он возвращался опозоренным и поверженным.



Однако же теперь к городскому щеголю появилось уважение — Ричи, конечно, все еще не одобрял его выглаженные рубашки, но не мог не признавать, что капитан корабля бы из него вышел, что надо. Поэтому следующим вечером он появился у соседской калитки с бутылкой сидра — ничего другого в такую жару пить было невозможно.

Стэн встретил его с интересом.

— Ну здравствуй, вздун. Может, хоть теперь представишься?

— Ричи Тозиер, пиратский барон, гроза Ост-Индской торговой компании.

— Тебе что, десять? — поднял брови Стэн.

— У меня лето, чувак. Это время, когда ты можешь быть, кем угодно. И расстегнуть верхнюю пуговицу рубашки, — едко добавил он.

Стэн скрестил руки на груди.

— Это все, что ты хотел мне сказать?

— Переговоры, — ответил Ричи, протягивая бутылку сидра.



На океан опустилась ночь, теплая, бархатная и густая, как кисель. Стэн сидел на бревне, а Ричи — на земле по-турецки, и рассказывал истории, отгоняя от себя мошкару отломанной веткой. Историй у него накопилось великое множество. Бутылка сидра давно кончилась, но по домам расходиться не хотелось. Вокруг вставали великие войны и тени былых приключений.

Стэн оказался внимательным слушателем. Он щурился, склонял голову к плечу и верил. А Ричи чувствовал, как от этой веры у него вырастают крылья за спиной. До нынешнего момента он не осознавал своего одиночества.
Когда часа в три утра начало светать, они договорились на следующий день пустить бутылку в дальнее плавание, закупорив в ней список того, от чего в жизни хотелось бы избавиться. Ричи мельком подумал, что первым пунктом в его списке будет взросление. Зачем оно вообще нужно?

Поднявшись на ноги, он внезапно осознал, что замерз. Обхватил себя руками и вжал голову в плечи. И замер, когда на плечи опустилась рубашка. Стэн, оставшийся в одних брюках, улыбнулся неуловимо и по-взрослому, от чего у Ричи сердце застучало раза в два быстрее.

— Оставь ее себе, — с усмешкой сказал Стэн. — У меня еще есть.

Ричи сжал пальцами накрахмаленную ткань и поймал себя на мысли, что, возможно, взросление — не так уж и плохо.

@темы: фанфикшен, G — PG-13, Ричи Тозиер, Стэнли Урис, фотоохота на птиц

---

Появился призрак старика

[Анон с ручкой]

полная версия при нажатии

Заявка: № 26
Название: Появился призрак старика
Персонажи/Пейринг: Стэн Урис
Количество слов: 756 слов
Рейтинг: PG-13
Жанр: drama
Предупреждения/примечания: канонная смерть персонажа.
Содержание: Вечером 28-го мая звонит телефон, и это больше, чем освобождение.

Руки Стэна покрывают мелкие порезы. Микроскопические раны на пальцах, едва видимые тонкие шрамы на ладонях - зажившие и свежие; пунктиры, тут и там прерывающие линию жизни, перечеркивающие линию любви.

Патти привыкла, что руки ее всегда и во всем аккуратного мужа неуловимо пахнут кровью. Это пугало в первые годы, сейчас лишь немного тревожит, она старается не думать об этом слишком часто, только тщательнее стирает его белоснежные рубашки, чтобы не оставались следы.

Она спросила его лишь однажды, откуда берутся порезы. Стэн улыбнулся своей донельзя правильной улыбкой и ответил: “У меня очень опасная работа, постоянно режусь бумагой”. Они тогда посмеялись вместе, потому что это, конечно же, все объясняло. Бухгалтерские документы - чертовски опасная штука, легко пораниться, спросите любого.

***

Тягучие звуки каллиопы и запахи сладкой ваты, попкорна и горячих пончиков - это даже не воспоминание, лишь тень на стене спальни в половине четвертого утра. Предрассветный морок, остаток рваного сна, полуистлевшее воспоминание из детства - он не знает. Не помнит. Но даже почти полностью парализованным от ужаса сознанием Стэн понимает, что каллиопа и сладкая вата не должны вызывать в ком бы то ни было такие чувства. Его мир трещит по швам, но он никак не может вспомнить причину.

В его кабинете десятки коробок с документами, и только половина из них - действительно рабочие бумаги. Вторую половину коробок занимают тетради, блокноты, записные книжки, каждая страница в которых заполнена одной фразой: “Я не могу вспомнить”. При свете дня Стэн предпочитает забыть даже о самом факте наличия этих коробок. Ночами он пытается вспомнить то, что должно быть написано между бесконечными “не могу вспомнить”. Каллиопа и сладкая вата - что-то между строк, что-то важное, какой-то пробел. Невидимая трещина в фундаменте его жизни.

Двадцать три раза повторить фразу, слишком резко перевернуть страницу - свежий порез на указательном пальце левой руки. Стэн даже не чувствует, просто продолжает писать. Продолжает не помнить.

***

Что-то неуловимо меняется в нем. Предчувствие чего-то - то ли беды, то ли освобождения. Как воздух густеет и тяжелеет перед грядущей грозой. Может быть, после грозы наступит долгожданная прохлада, может быть, все станет только хуже. Стихия непредсказуема и неумолима. Стэну остается только ждать.

***

Он видит красную птицу. Richmondena cardinalis. В первую секунду Стэн даже не понимает, на что смотрит - кардиналу неоткуда здесь взяться, это не его ареал обитания, но вот он здесь, в Атланте, сидит на почтовом ящике перед домом Урисов. Взгляд птицы направлен куда-то в сторону, Стэн невольно переводит взгляд в том же направлении. Какая-то смутная тень, слишком быстрое движение, он даже не уверен, что ему не показалось. А потом из-за дерева выплывает красный воздушный шарик, такой же яркий, как королевский кардинал. И это даже не ужас - то, что он сейчас испытывает, что-то куда более глубинное. У кого-то из соседей из открытого окна льется музыка - “Кэмптаунские скачки”. На миг кажется, что это каллиопа. Стэн не выдерживает и кричит, слишком потерянный, сломленный и одинокий на этой пустой чистой улице:
- Я не помню! Не помню! Не помню!

Сухие рыдания забивают его горло битым стеклом. Красный кардинал все так же сидит на почтовом ящике и будто бы вовсе не собирается улетать.

***

Порезы на руках становятся глубже. Патти пьет таблетки от повышенной тревожности и все чаще относит рубашки мужа в прачечную, потому что сама не справляется.

Стэн не справляется.

***

Ему снится Водонапорная башня. Она ветхая, заброшенная бог знает сколько лет назад, тронь - рассыплется трухой. Трава вокруг пожухлая, почти серая. Стэну безотчетно хочется убраться отсюда как можно дальше и лучше бы не оглядываясь, но он не может - ни убежать, ни даже сделать вдох, может только смотреть, не моргая, на трех мальчиков, что играют в этой странной серой траве. Мальчики не обращают на него никакого внимания.

Стэну кажется, что он почти вспомнил, почти смог, а потом звонит будильник. Весь день его преследует зудящая мысль: что-то было не так с этими мальчиками, что-то неправильное, неуместное - как красный кардинал в Атланте.

Блокноты продолжают наполняться его бессилием и каплями крови.

***

Вечером 28-го мая звонит телефон, и это больше, чем освобождение.

Воздух в ванной наполняют запахи сладкой ваты, попкорна и горячих пончиков. Шум воды сливается с мелодией каллиопы. “Кэмптаунские скачки” - Стэн вспомнил. Он аккуратно снимает одежду, залезает в ванну и берет опасную бритву. Три мальчика стоят рядом и держатся за руки, с них капает вода. Мальчики ласково улыбаются Стэну и кивают, безмолвно подбадривая.

- В Кэмптауне поют эту песню весной, - насвистывает себе под нос Стэн. - Ду-у-у-да, ду-у-у-да…
- Пусть скачут весь день, пусть скачут всю ночь, - подхватывают мертвые мальчики из водонапорной башни.

Где-то далеко кричит Патти.

Стэн уже не слышит, он летит.

Руки больше не кровоточат.

Здесь, внизу.

@темы: фанфикшен, G — PG-13, Клуб неудачников, Оно (книга), Стэнли Урис, фотоохота на птиц

---

Последняя жара

[Анон с ручкой]

полная версия при нажатии

Заявка: № 23
Название: Последняя жара
Персонажи/Пейринг: Патрик Хокстеттер/Генри Бауэрс
Количество слов: 713 слов, драббл
Рейтинг: NC-17
Жанр: повседневность
Предупреждения/примечания: написано по фильму 2017 года; герои достигли возраста согласия; немного мата, а также сумасшествие и насилие.

Жарко. Патрику нравится. Он сходит с ума от восторга, наслаждаясь тем, как плотный воздух льнет к его телу, обнимает кожу липкой пленкой пота. И намеренно не снимает футболку, хотя мог бы. Они с Генри одни посреди гребаного поля травы и вонючих цветов. Будь у него сейчас при себе нож или коса, он срезал бы все бутоны, отрубил яркие головки.

Патрик вдруг вспоминает, как Генри застал его играющим с собой. Вспоминает его дикий взгляд, на миг ставший жадным и опаляющим сильнее, чем сегодняшняя жара.

Щекочущие капли влаги стекают вдоль позвоночник, собираясь на копчике в небольшое озерцо, и ручейками ласкают промежность.
Член больно-приятно упирается в ширинку.
Патрик стонет.

— Какого хрена? – обернувшись, шипит Генри, напоминая о том, что они здесь не просто так. Это засада на сисястого. Патрик об этом уже, конечно забыл, точнее, наплевал, найдя занятие поинтереснее – плавиться на жаре и наблюдать за аккуратно передвигающимся приятелем. Похоже, Генри снова влетело от папаши и Патрику не терпится посмотреть на оставшиеся следы.

Первый раз, когда он увидел фингал под глазом Генри, его повело и он не думая, протянул руку и тронул фиолетовое пятно. Генри замер, скорее от неожиданности, и вздрогнул от боли. Тогда Патрик заметил в его глазах страх и что-то еще, непонятное, немедленно отдавшееся тяжестью в паху.
После были следы от пальцев на шее. И Патрик поступил осторожнее, коснувшись их не сразу, а чуть погодя, замаскировав под дружескую оплеуху. Генри, конечно, оскалился, обругал, но во взгляде все равно мелькнуло то самое, темное.

— Да он не придет, — нарочито медленно чешет яйца Патрик.
— И почему же, блядь, позволь узнать, ты так думаешь? – язвит Генри, стараясь не смотреть ниже его пояса.
— Его жирное тело просто расплавится по дороге, — ухмыляется Патрик, доставая зажигалку и сигарету.
— Черт, ты прав, расплавится, — злобно хихикает Генри и будто расслабляется.

Патрик прикуривает и чуть не давится дымом. Генри задирает футболку.

Мимолетно отметив кровавый развод на изнанке, Патрик залипает на худощавом торсе. Бледном – не потому, что Генри не любит загорать. Все его тело разукрашено шрамами – поджившими и совсем свежими. Некоторые похожи на след от ремня, другие на ожоги. У Патрика дергается рука, от желания приложить тлеющую сигарету рядом с одной из отметин – пометить Генри тоже. Как регулярно делает его отец. Но Патрик сдерживается.

Смотрит на ножевую рану на ребрах – кровь еще немного сочится. Во рту Патрика густеет слюна.

Странный след на животе напоминает укус – будто кто-то пытался вырвать из него шмоток плоти, сожрать.

В горле совсем пересыхает, и Патрик оказывается рядом с Генри раньше, чем тот отбрасывает футболку в траву.

— Что… — и замолкает.

Упав на колени, Патрик обхватывает ладонями его изувеченный торс. Скользит пальцами по отметинам, давит, царапая кожу кольцами.

— Хокстеттер, — угрожающе цедит Генри сквозь зубы, но не дергается, вообще не шевелится.

— Тшшш, — пьяно улыбается ему Патрик, задрав голову и глядя в глаза. И так же, не сводя глаз, целует шрам, похожий на укус.

Генри крупно вздрагивает и упирает ладони ему в плечи. Сейчас оттолкнет.

Патрик ухмыляется и вонзает зубы в огрубевшую кожу.

— Блядь! – вырывается у Генри стоном, и Патрик кусает снова, одновременно ведя ладонь вниз, на твердый бугор в его штанах.
— Ты покойник, — обещает ему Генри, вдавливая обкусанные ногти в его плечи.

И Патрик, не расстегнув ремня, сдергивает с него штаны вместе с трусами. Горячий член ложится в ладонь, каменея сильнее с каждым новым укусом.
Генри дрожит и твердит сквозь зубы пустые угрозы.

Убьет, закопает, разрежет на куски, разорвет, выебет.

Едва ли он понимает, что говорит. Патрик и сам не очень улавливает, различая отдельные слоги, двигая ладонью по крепкому стволу и продолжая разукрашивать укусами низ живота и вокруг пупка.

А потом Генри вдруг замирает, вытягиваясь в струну, и Патрик понимает – сейчас. Он открывает рот и обхватывает губами гладкую головку, а затем сжимает зубы. И Генри, дико воя, кончает, и почти сразу отпихивает его. Патрик падает на задницу, и разражается сумасшедшим хохотом.

— Скажешь кому, убью! — рычит Генри, натягивая штаны, а потом и футболку.

Патрик хохочет еще громче и продолжает смеяться, когда Генри быстрым шагом уходит – сбегает.

На следующий день Генри старательно на него не смотрит, избегает оставаться наедине. А потом, они, наконец, подлавливают толстяка.
Генри рисует ножом на жирном пузе первую букву своего имени, и у Патрика встает. К несчастью, удержать сисястого не получается и он сбегает. Они бросаются за ним. Патрик и не подозревает, что живет последние минуты, и никогда не узнает, что Генри будет грезить о нем всю оставшуюся жизнь, особенно, когда окончательно свихнется.

@темы: фанфикшен, R — NC-17, Генри Бауэрс, Патрик Хокстеттер, фотоохота на птиц

---

Лето 67-го

[Анон с ручкой]

полная версия при нажатии

Заявка: № 7
Название: Лето 67-го
Персонажи/Пейринг: все неудачники, фоном Беверли/Ричи, Беверли/Стэн, Ричи/Эдди
Количество слов: 5087 слов
Рейтинг: PG-13
Жанр: джен
Предупреждения/примечания: хиппи!АУ, ООС персонажей, копипасты из википедии, статей, фильмов и книг о том времени, пасхалки из оригинальной вселенной, все довольно вторично и задумывалось лишь для того, чтобы почесать свои хэдканоны, ни на что не претендуя

Читать дальше

«Когда-нибудь я стану звездой рок-н-ролла.
Именно так, да. Я буду знаменитым,
буду выпускать пластинки и альбомы,
сниматься в кино. Буду носить черный пиджак
спортивного покроя и белые шузы,
буду ездить на желтом Кадиллаке…»
(с) Ричи Тозиер, «Оно»

1.
Ярким майским днем 1967-го Ричи сошел по ступенькам автобуса на автовокзале Порт-Оторити. Двадцатилетний парень в джинсах и растянутом свитере. В кармане у него валялась пара четвертаков, за плечами висел потертый чехол с гитарой, а в руке был зажат небольшой матерчатый чемодан. Ричи чувствовал себя очень богатым и был счастлив тем кристально-чистым счастьем, которое доступно только детям. У его ног лежал весь Нью-Йорк.

Маме он, разумеется, наплел, что у него полный город друзей, которые будут рады его приютить. На самом же деле, в Нью-Йорке у Ричи никого не было, но это его не сильно беспокоило. Он был молод, безмятежен и искренне считал, что все как-нибудь устроится само собой. Он запрыгнул в метро, доехал до Центрального парка и ему даже хватило денег на кофе, тост и яичницу в закусочной на углу.

Чуть позже он сел на траву неподалеку от памятника Алисе в Стране чудес, достал гитару, положил перед собой раскрытый чехол и начал играть. Вначале он спел «Sea cruise» Френки Форда, затем «Summertime blues» Эдди Кокрана, - он любил эти песни с самого детства, втайне от матери слушал их по радио и каждый раз чувствовал невероятную мощь, которая могла двигать Вселенную и переворачивать ее с ног на голову. А сейчас суеверно считал, что они обязательно принесут ему удачу.




Однако посетители парка не спешили обращать на него внимание и одаривать своими сокровищами. Пару раз пришлось даже менять место, потому что к нему устремлялся сурового вида полицейский с дубинкой. Ричи нисколько не хотелось в первый же день своей новой и прекрасной жизни оказываться в департаменте «лучших»¹, поэтому он подхватывал чехол, шутливо раскланивался и переходил в другую часть парка. К вечеру стало очевидно, что нескольких монет в чехле хватит разве что на скудный ужин. Поэтому, долго не думая, Ричи купил себе сэндвич с чаем в «GlowSubs», вернулся в парк, расстелил на траве плащ и расположился на ночлег.

Проснулся он от того, что кто-то тряс его за плечо. Было холодно и мокро — выпала роса. Ричи с трудом продрал глаза и увидел склоненного над ним полицейского:

— Давай, сынок, иди отсюда, нечего тебе тут делать, — миролюбиво проговорил тот.

Ричи поднялся на ноги, подхватил плащ, стряхнул налипшую траву и с достоинством перекинул его через локоть:

— Спасибо, что разбудили, сэр, я как раз опаздываю на обед в «Грантс»².

Так и началась его новая жизнь.

Днем он устраивался где-нибудь с гитарой: то в Центральном парке, то выбирался поближе к станциям метро — там денег давали больше, но территория чаще всего уже была кем-то занята. И Ричи, пожалуй, больше предпочитал полицейских, нежели других бездомных и попрошаек, жадных и злых. Нет, попадались, конечно, и совершенно выдающиеся личности, свободные и слепящие, как звезды. Один раз, когда он пел Боба Дилана, мимо прошел босоногий индеец в цветастых одеждах, весь увешанный бисерными бусами, с длинными черными волосами и орлиным носом. Он остановился, вслушиваясь в звуки «Like a rolling stone», посмотрел на Ричи так внимательно, будто видел его насквозь. Поднял руку, указывая пальцем ему на лоб, и произнес:

— Зачем тебе дом, если перед тобой вся Вселенная? — и пошел дальше, не оборачиваясь.





Спал Ричи, где получалось, в парках и подворотнях, иногда, задремывая, ездил в вагонах метро, если позволяли деньги. Но не унывал, таскал за собой гитару и чемодан и играл «Strawberry fields», когда одолевали грустные мысли.

Все изменилось в начале лета.

¹ New York's Finest – неофициальное звание полицейских Нью-Йоркского департамента
² Grand Central Oyster Bar & Restaurant – дорогой устричный бар, существует с 1913 года


2.
Ричи, скрестив ноги, сидел на траве Центрального парка и пел «Dancing in the street».

Он расположился почти там же, где играл в свой первый вечер в Нью-Йорке. Люди проходили мимо и на его призыв искать друзей и танцевать на улице никак не реагировали. В чехле валялось несколько мелких монет. Солнце уже спускалось к горизонту, тени становились все длиннее, а воздух был прозрачным и золотым. И в этот момент из-за дерева вышла девушка. Она шла босиком по траве, на ней была длинная лоскутная юбка и белая майка, плечи укрывала драная шаль, на руках переплетались между собой бисерные браслеты. В длинных рыжих волосах плясали солнечные блики. Казалось, будто вокруг нее разливается ореол света. Она дошла до Ричи, хитро ему подмигнула, скинула шаль прямо в чехол от гитары и начала танцевать. Люди замедляли свой ход, они задерживали взгляд на гибкой и тонкой фигурке, расплывались в улыбках, бросали деньги и шли дальше. Некоторые останавливались и, будто загипнотизированные плавными движениями, начинали покачиваться в такт музыке.

На последних аккордах девушка закрутилась на месте, юбка взлетела, обнажая лодыжки, на одной из которых маленькими колокольчиками позвякивал браслет. А когда музыка кончилась, как ни в чем не бывало подошла к Ричи, села рядом и достала из кармана две сигареты. Одну прикурила, вторую протянула ему:

— Будешь?

Ричи восхищенно кивнул. Девушка, конечно, была очень красивая, но сигарета произвела на него куда более глубокое впечатление. В последнее время он даже ел-то не особенно регулярно, про табак пришлось и вовсе забыть.

Ричи прикрыл глаза, наслаждаясь горьким вкусом на языке.

— Где-то наверху сейчас точно поют ангелы, — хрипло проговорил он, выпуская дым в позолоченное небо.

Девушка рассмеялась.

— Голодный?

— Как волк, — Ричи не видел смысла скрывать очевидное.

— Тогда идем, — девушка подхватила шаль и направилась к выходу из парка.

— Что, даже имени моего не спросишь?

— Ты же моего не спросил, — и улыбнулась через плечо.

А из-под босых пяток тихим звоном колокольчиков разлеталась золотая пыль.

Ричи спешно сгреб деньги из чехла, отмечая про себя, что танец собрал больше, чем его песни за целый день, упаковал гитару и припустил следом.

— Ну и как же тебя зовут, дитя цветов?

— Беверли.

— А я — Ричи, — и больше ему не захотелось ничего добавлять.

Иногда случается, что люди просто находят друг друга, чувствуют — это родное. Так же случилось и с ними. Идти рядом и молчать было правильно и уютно. На парк медленно опускались сумерки и прохлада, затихали птицы, редели люди.

Они спустились в метро и через некоторое время вышли в незнакомом районе. Десять минут ходьбы — и Ричи увидел полуразрушенное здание, которое светилось изнутри приглушенным светом, будто лампа, на которую накинули покрывало. Беверли нырнула в оконный проем без рамы.

— Нам сюда, — она без опаски спрыгнула босиком в темноту и пошла к дальней стене.

А за уцелевшей дверью оказался целый мир. Череда комнат, объединенная богемным беспорядком и художественной мыслью. В воздухе плыли звуки бонго и запах марихуаны. По стенам висели цветастые платки, отрезы марокканского шелка, коллажи из газетных вырезок, графические рисунки и полки с книгами, сооруженные из отдельных досок, приколоченных к стене. На полу в самой большой комнате лежал протертый ковер, на котором сидели молодые люди, били в барабаны и пускали по кругу косяк. На деревянном ящике в углу стоял проигрыватель, вокруг него ворохом валялись пластинки. Ричи заметил The Doors, Нину Симон, Тима Бакли и пришел в восторг.

В самом углу, спиной ко всем, стоял парень в драных джинсах и цветастой рубашке, который ни на кого не обращал внимания, увлеченно рисуя на холсте линии и точки.

— Это Эдди, — пояснила Беверли. — Он сейчас под ЛСД, пытается творить. Обычно это заканчивается тем, что его затягивает пучина собственных страхов, но надежды он не оставляет.

Эдди молча показал ей средний палец, не отрываясь от холста. Ричи восторженно хохотнул, каким-то внутренним чутьем вновь узнавая своего человека. Беверли утянула его в круг, протянула косяк и плетеную корзинку с арахисовыми крекерами. Вокруг клубился дым и атмосфера невесомости. Ричи воспринимал реальность смутно, но чувствовал, что здесь он в безопасности. Он лениво перебирал струны на гитаре, кто-то принялся читать Верлена, затем поставили пластинку «Between the Buttons», — и тогда Беверли потянула его за руку в другую комнату, за разрисованную ширму, на продавленный матрас, чтобы умиротворенное и золотистое удовольствие захлестнуло их двоих под «Back Street Girl».




3.
Ричи с головой нырнул в открывшийся ему мир «бунтарей без причины». Они с Беверли катались по городу, останавливались в самых разных местах, устраивали мини-представления, эпатируя публику. Прогуливались по Ист-Виллидж мимо «Электрик серкус»³. Денег на посещение не было, но двери в жару часто оставались открытыми, и оттуда гремела музыка, можно было танцевать прямо на улице, среди длинноволосых художников в клешах и серых плащах из секонд-хенда.

Еще они очень часто бывали на Вашингтон-сквер с его невероятной атмосферой. Он всегда был полон жизни, звуки гитар мешались со спорами о политике и собачьим лаем, мимо сновали активисты, хиппи, торчки и рокеры в потертых косухах. Уличные артисты развлекали публику, стук маракасов сливался с кубинскими барабанами, горделиво возвышалась триумфальная арка Вашингтона. Со всем этим мирно соседствовали шахматисты, тоже окруженные зрителями.

Ричи смотрел на все широко открытыми глазами и с радостью впитывал эту атмосферу дружбы, открытости и свободы. Дышал и жил ей. В эти моменты ему казалось, что жизнь будет вечной и весь мир принадлежит им.

Хиппи в Вашингтон-сквер, 1967 год

Они с Беверли любили играть между собой в «судьбу». Выбирали человека и пытались придумать, каким он был в детстве, чем занимается сейчас, какие у него стремления и мечты, где он окажется лет через десять. Догадки потом никак не подтверждали, просто сохраняли в копилке памяти, чувствуя себя всесильными создателями. Однажды, когда они лениво разглядывали проходящих мимо людей, выбирая очередную жертву, Ричи засмотрелся на молодого парня в тщательно выглаженной светлой рубашке с коротким рукавом, который играл в шахматы сразу с несколькими столиками, быстро переходя от одного к другому. Какое-то время Ричи лишь наблюдал, восхищаясь точностью движений, напряженной складкой лба, тонкими и подвижными пальцами. Судя по быстро растущей толпе зрителей, парень выигрывал.

— Я нашел интересный кадр, — Ричи дернул Беверли за юбку и указал в нужном направлении. — Такой и президентом стать может.

— Еврей, любит птиц, рос в маленьком городке под названием Дерри. Сейчас, могу поспорить, учится на бухгалтера или юриста.

— Да ты сегодня в ударе, настоящая Нэнси Дрю, — присвистнул Ричи.

— Я с ним училась, — хитро улыбнулась Бев и встала. — Пошли, познакомлю.

Стэн Урис, как оказалось, действительно учился на бухгалтера, был серьезным и правильным, из тех, кто носит в сумке томик Шопенгауэра и никогда не расстраивает родителей. Однако, это нисколько не помешало ему этим же вечером оказаться в их разношерстной компании, среди марихуаны, «Озарений» Артюра Рембо, бонго и рок-н-ролла. Он сидел на ковре, его затуманенный взгляд плавал по лохматым головам и был немного удивленным, будто Стэн и сам не понимал, как здесь оказался. Он тянулся к Беверли, его, будто мотылька, привлекал огонь ее волос. Она по-кошачьи с ним игралась, почесывала за ухом, расстегивала верхние пуговицы рубашки, от чего Стэн стремительно терял собранный и серьезный вид. Кудрявые волосы растрепались, и вот он уже взахлеб рассказывал, что ему посчастливилось застать редкость — Большого певуна-барсучка или Limnothlypis swainsonii на его Атлантическом пролетном пути в Центральном парке. И Ричи с удивлением разглядел, что да, он тоже свой, и как он раньше не понял.

Когда Беверли увела Стена в полумрак соседней комнаты, Ричи нисколько не удивился. Пока дети цветов плели венки своих судеб и тянули друг к другу руки, он умиротворенно выпустил в потолок струю дыма, наблюдая, в какие неведомые узоры она складывается. А затем встал и подошел к Эдди.

— Какой шедевр нынче рождается из-под вашей кисти, мсье Пикассо?

— Рассвет Вселенной, — просто ответил тот и посмотрел с застенчивым озорством.

Ричи долго рассматривал рисунок на холсте. Раньше он не видел ничего подобного. Ему казалось, что над поверхностью листа витает второй, метафизический слой, рисунок мысли.

— Знаешь, — задумчиво сказал он. — Когда я стану буддийским монахом, я обклею стены своей кельи твоими рисунками.

— Тогда держи, — тут же протянул рисунок Эдди и пожал плечами в ответ на ошарашенный взгляд. — Надо же с чего-то начинать.

Ричи засмеялся — и действительно! — и бесцеремонно потащил Эдди в круг к остальным.

Наутро Стэн судорожно собирался на учебу, весь мятый, всклокоченный и растерянный. И на мгновение Ричи показалось, что он больше не вернется. Но вечером он, как ни в чем не бывало, степенно постучал по дверному косяку и расплылся в широкой улыбке, когда все радостно загомонили ему в ответ.

Вместе со Стэном в жизнь Ричи неожиданно пришли музеи. Оказалось, что скудных денег уличного музыканта может хватать на билет. МоМА, Метрополитен, Музей Уитни, — его окружил мир искусства. С ними почти всегда увязывался Эдди и потом вечерами раскладывал перед Ричи свои каталоги Энди Уорхола, Аршиля Горки, Ричарда Пузетта-Дарта, журналы «Арт интернейшнл», подарочные альбомы. Сразу становился одухотворенно-взволнованным, забывал о преследующих его страхах, а на его щеках проступал лихорадочный румянец. В такие моменты Стэн обычно оставлял их одних, а Ричи невольно засматривался и терял счет времени.

³ Electric Circus — ночной клуб, который существовал с 1967 по 1971; помимо музыкантов посетителей развлекали цирковые представления и экспериментальный театр


4.
Однажды Стэн пришел не один, за ним в дверной проем протиснулся красивый рыжий парень в потертой косухе, высокий и харизматичный.

— Всем присутствующим привет, — разговаривал он медленно и вкрадчиво, будто тщательно подбирал слова.

Беверли заверещала и через мгновение уже висела у него на шее. Как потом оказалось, Билл Денбро был ее школьной любовью.

С приходом Билла все изменилось. В их таборе юных бунтарей появился лидер, и они постепенно отделились от других, сколотили свой собственный мирок, разношерстный и донельзя правильный. Для других они были аутсайдерами, но им было все равно, они были счастливы. Иногда им казалось, что их свела какая-то неведомая сила, неподвластная разуму. Почти все свободное время они проводили вместе. Беверли танцевала под Джеймса Брауна и, словно Венди в стране Нетинебудет, рассказывала им сказки, которые выдумывала на ходу. Шила из платков и тряпок жилетки и длинные юбки, склоняясь так низко, что копна рыжих волос полностью скрывала ее работу от чужих взглядов. Ричи сочинял песни, перебирая гитарные струны, мечтал стать рок-звездой и с юношеской пылкостью впитывал все то новое, что мог узнать о мире. Стэн обычно пристраивался где-то в углу, подстелив сумку, и фотографировал все подряд. Или зарисовывал в альбом птиц из большого цветастого атласа. Билл откуда-то приволок печатную машинку и мог с утра до вечера стучать по клавишам, складируя в пепельнице окурки. А потом зачитывал по вечерам отрывки из своих страшных рассказов об оборотнях и трупах в канализации. Эдди очень любил под это рисовать. Он будто стремился выплеснуть страх, развоплотить его на бумаге, запереть в четырех сторонах белого листа. Его угол был весь увешан психоделическими рисунками и напоминал палату сумасшедшего. Однако же здесь, в «Клубе неудачников», как они в шутку себя называли, всё понимали правильно и не задавали вопросов. Ричи иногда казалось, что они — части единого целого с одним информационным полем.

Видимо, именно поэтому, когда однажды Билл влетел в комнату, огорошенный и счастливый, помахивая стопкой листов и несвязно выкрикивая, заикаясь от волнения: «В-в-взяли! М-мой рассказ в-взяли в журнал!», Ричи подумал, что Денбро еще сделает состояние на литературе.

По вечерам Билл подрабатывал в баре «The White Horse Tavern» в Вест-Виллидже. За публикацию рассказа ему заплатили двести долларов, которые на тот момент для «Клуба неудачников» были целым состоянием, поэтому он, не долго думая, пригласил всех к себе — праздновать. Беверли надела белое кружевное платье с четырьмя или пятью нижними юбками, а Эдди откуда-то достал двухцветные кожаные туфли и китель военного покроя, Стэн в отутюженных брюках со своим прустовским стилем смотрелся заблудившимся господским сынком, которому место в Метрополитен-опере, а цветастая рубашка Ричи собрала на себе весь Нью-Йоркский ботанический сад. Когда их разношерстная группа вошла в Белую лошадь, все замолкли и обернулись. Молчание прервалось заливистым хохотом Билла от барной стойки.

Он оставил свой пост и присоединился к остальным за дальним столом — на сегодня его смена была закончена, поэтому можно было расслабиться и заказать выпивку. Бар был известен тем, что здесь любили собираться битники, в том числе Аллен Гинзберг и Джек Керуак. Билл рассказал, что надпись «Иди домой, Джек!», нацарапанная на стене туалета — своеобразная ода тому, что Керуака несколько раз выкидывали отсюда за пьянство. Но легендой бара был, конечно, Дилан Томас.

— Говорят, в 1953 году он выпил здесь 18 шотов виски, после чего потерял сознание на тротуаре перед входом, — глаза Билла горели ажиотажем. — Его отвезли в госпиталь Сент-Винсент, где через несколько дней он умер от пневмонии!

Иногда Ричи становилось не по себе от того, как Билла возбуждали истории с летальным исходом.

— Извините, что вмешиваюсь, но окончание истории было слегка другим, — прервал их уединение негромкий приятный голос.

Рядом стоял парень-битник плотного телосложения, на нем был черный свитер с высоким воротником и берет.

— Дилан Томас вернулся в свой номер в «Челси» — и уже там ему стало плохо, откуда его и увезли в больницу. Говорят, теперь по отелю бродит его призрак, — он виновато улыбнулся. — Еще раз извините, что прервал. Но истории, как и книги, должны иметь правильный финал. Меня зовут Бен и, если хотите, я могу попозже показать вам этот гостиничный номер.

По восхищенному энтузиазму во взоре Билла Ричи понял — в их компании прибыло.

Дилан Томас в «The White Horse Tavern»

Отель «Челси» был 13-тиэтажным зданием из темно-красного кирпича. Они притормозили у входа, чтобы сделать по глотку виски — напоследок Билл стащил из подсобки «Белой лошади» початую бутылку. Бен развернулся к ним лицом:

— Знакомьтесь, легендарный отель Нью-Йорка, здесь останавливались еще О. Генри и Марк Твен! Это богемное место не принадлежит Америке. В нем нет пылесосов, правил и стыда. За дверями вас ждет исключительный сюрреализм и неповторимое приключение, — и хитро улыбнулся. — Всего-то надо прорваться через оборону Стэнли Барда, он тут управляющий. Сделайте важный вид и ни на кого не обращайте внимания.

С этими словами он толкнул двери и торопливо вошел в холл. Остальные пристроились за ним, передавая друг другу бутылку, пока Беверли не спрятала ее в складках своего платья.

— Здравствуйте, вы к кому? — окликнули их от стойки регистрации.

Бен важно бросил через плечо:

— У нас тут встреча, мы не задержимся, — и быстрым шагом направился к мраморной лестнице.

Ребята толкались за ним, исподтишка восхищенно осматривая холл отеля, весь увешанный аляповато-яркими произведениями современного искусства.

— Это все от постояльцев, — вполголоса просветил их Бен. — Если мистеру Барду нравятся работы, он принимает их в уплату номера вместо денег.

Не останавливаясь, они поднялись сразу на третий этаж и с облегчением поняли, что их никто не преследует. Радостно загалдели и отметили успех, выпустив бутылку на свободу из белых кружев. Бен подвел их к номеру 205:

— Вот здесь и жил Дилан Томас. Сейчас номер занимает Чарльз Джексон, автор «Потерянного уикэнда»⁴.

Так и началась их волшебная ночь, бал-маскарад в Стране чудес. Они бродили по этажам, озорные и вдохновенные, прятались от эксцентричных постояльцев и хохотали, заглядывали в приоткрытые двери номеров и за каждой находили карманную вселенную. В одной из комнат были настоящие джунгли с пальмами и папоротниками, Эдди разглядел в зеленых глубинах огромного питона и в ужасе отпрянул. В другой поражало воображение нагромождение пустых черных клеток, завешенных полароидными фотографиями и бумажными птицами.

Нэн Брайденштейн в своем номере, украшенном клетками и полароидами

Из номеров тянуло запретным дымом и звучала музыка — там жили и творили композиторы, поэты, художники, ученые, рок-звезды, кинорежиссеры и писатели, а поблекшая элегантность отеля, его полная свобода и оторванность от реальности позволяла им жить в собственном мире экстравагантных бродяг.

Бен водил остальных тайными тропами и развлекал слухами и легендами. Рассказывал, что в подвале отеля до сих пор хранятся чемоданы Оскара Уайльда, что Джек Керуак написал здесь свой роман «В дороге» на 36-метровом рулоне туалетной бумаги. Что Эди Седжвик, муза Энди Уорхола, наклеивая в свете свечи накладные ресницы, устроила в номере пожар. Что Уильям Бэрроуз нашел в «Челси» героя для своего романа «Джанки» — грабителя, писателя и наркомана Херберта Ханки.

Когда они проходили мимо комнат, где сейчас проживал Аллен Гинзберг, Билл притормозил:

— О, я слышал, он в этом январе помогал устраивать Mantra-Rock Dance в Сан-Франциско и дружен с Брапхупадой.

— Ричи, тебе за эту дверь, — засмеялся Эдди. — Мечта стать буддийским монахом еще никогда не была настолько близкой!

— Никуда мне не надо, — возмутился Ричи. — Я и без вашего Брапхупадлы все умею.

Он выхватил у Билла бутылку и поставил себе на голову.

— Ом гам ганапатайе намах⁵, — нарочито покачиваясь, пропел он и мастерски подхватил падающую бутылку, не пролив ни капли.

Остальные разразились аплодисментами. Ричи довольно поклонился и запил успех.

Когда спустя несколько часов они спустились в холл, усталые и счастливые, Стенли Бард как раз ругался с одним из постояльцем — видимо, поймал должника. Чтобы не попадаться ему на глаза и под горячую руку, они решили выйти на улицу через бар. В «Эль-Кихоте» можно было попасть прямо из холла отеля через специальную дверь.

Несмотря на поздний час, там было многолюдно. Бен приветственно махнул битникам, сидевшим за большим угловым столом, Билл дернул Стэна за рукав, пытаясь незаметно обратить его внимание на Джимми Хендрикса, Беверли беззастенчиво любовалась дивами Энди Уорхола, яркими и роковыми. А Ричи с огромным удивлением увидел у барной стойки человека в черно-красном плаще, у ног которого лежал гепард в ошейнике с блестками. Человек покручивал ус и выглядел совершенно невозмутимо.

— Эддс, чтоб меня, — ошарашенно пробормотал Ричи. — Там гепард!

Эдди шумно выдохнул.

— Чтоб меня, — эхом повторил он. — Там Сальвадор Дали⁶ !

⁴ Чарльз Р. Джексон через год, в сентябре 1968 отравится в этом номере отеля барбитуратами
⁵ Мантра Ганеше – помогает преодолеть все препятствия, устранить трудности на пути, дарует чистоту намерений, мирской и духовный успех, наполняет благополучием и изобилием
⁶ В конце 1960-х испанский художник Сальвадор Дали едва ли не еженощно наблюдал за завсегдатаями бара отеля, усевшись на высоком стуле. Обычно Дали, облачившийся в чёрно-красный плащ, меланхолично покручивал ус, а у его ног лежал гепард в бриллиантовом ошейнике.


5.
Той ночью Бен остался ночевать с ними и с тех пор стал частым гостем. Он появлялся ближе к вечеру и зачарованно смотрел на Беверли, приносил ей красивые открытки с четверостишиями своих стихов. Она прикрепила к стене по диагонали веревку и цепляла их туда прищепками за уголки. Стэн вдохновился идеей и через пару дней притащил ворох черно-белых снимков, которые тоже развесил по комнате. Теперь отовсюду на них смотрело лето 67-го года и их улыбающиеся лица. Фотографии дышали свободой и жарким воздухом, и солнце отражалось от них, словно от водной глади.

Истории Бена про призраков «Челси» возбудили в Билле интерес к оккультизму и мистицизму. Он задумал новый рассказ, обложился книгами Кроули и Майринка, в глубинах букинистических лавок нашел трактаты Парацельса и подарил Беверли колоду Таро в коробочке, обитой черным шелком. Он падал в пучины алхимии, и его преследовала мысль, что будь их на одного человека больше, они бы сложили магическое число семь.

На день рождения Стэна они подкопили немного денег и решили съездить к океану. До Кони-Айленда доехали на поезде линии «Эф». Ричи прихватил с собой старый транзисторный приемник, который они за бесценок откопали на какой-то барахолке. Кони-Айленд был под стать приемнику: чумазый и истертый. Старые балаганы существовали с прошлого века. Шли годы, дожди и штормовые ветра сменялись палящим солнцем и вывески давно выцвели и облупились.

По приемнику скакали солнечные блики, оттуда с негромким шипением доносилось «Tutti Frutti» Литл Ричарда и Беверли танцевала на дощатой набережной. Ее юбка развевалась на резком океанском ветру. Периодически она подбегала к Стэну и отрывала кусочки от сахарной ваты, которую они ему торжественно вручили.



Кони-Айленд был многолюден, как и в любой другой солнечный летний день, и праздновал годовщину хот-догов. Ровно сто лет назад в 1867 году немецкий иммигрант Чарльз Фельтман завел тележку и начал ездить по приморским районам Бруклина и Кони-Айленда, предлагая рабочим и отдыхающим сосиску в тесте.

Разумеется, вторую руку Стэна тут же заняли хот-догом.

Сотая годовщина хот-дога на Кони-Айленд

Было шумно и весело. Парк «Astroland», открытый лет пять назад, приглашал исследовать бескрайние просторы космоса, Нью-Йоркский аквариум манил океаническими глубинами. Большие рекламные щиты по-прежнему зазывали посмотреть на цирк уродов, хотя интерес к такого рода развлечениям уже начал угасать. Ричи с интересом заглянул в один из балаганов и в ужасе отшатнулся, углядев за дверью клоуна, который держал в руках красный воздушный шарик с надписью «Я ♥ Нью-Йорк». Клоунов Ричи боялся с детства. Остальные подшучивали над ним весь оставшийся день, обещая на Хэллоуин нарядиться цирковой труппой. Они никуда не заходили, лишь прогуливались по набережной, безудержно смеялись и мочили ноги в океане, но день получился одним из лучших за это лето. Возвращались неохотно, решили сделать крюк и прогуляться по вечернему Манхеттену.

Но, стоило им выйти из метро и завернуть за угол, как на них налетел чернокожий парень. Задел плечо Билла и выронил из рук книгу «Сойди, Моисей». Оглянулся в панике, подхватил своего Фолкнера и посмотрел на Билла с немой мольбой. Тот даже думать не стал, толкнул ближайшую дверь, которая по счастливой случайности оказалась не запертой, и дернул головой, мол, прячься.

Как только дверь за ним закрылась, на улицу с противоположного конца выбежали двое мужчин в костюмах-тройках и шляпах борсалино. Подбежали к ним, тяжело дыша:

— Черный, здесь, бежал? — с трудом выдавил из себя тот, что повыше.

Билл важно кивнул:

— Буквально полминуты назад, держал путь в сторону метро.

Мужчина приподнял шляпу в знак благодарности, и они, отдуваясь, побежали в указанном направлении. Только убедившись, что опасность миновала, Билл дважды стукнул по закрытой двери. Спасенный парень вышел из укрытия и смущенно поблагодарил.

Ричи внимательно посмотрел на него и вдруг почувствовал то же, что, наверное, ощутил каждый из них — единение. Теперь они были все вместе и недостающий кусочек мозаики встал на свое место.

— Майкл Хэнлон, — представился парень.

— Голодный? — спросила Беверли, замыкая круг.


6.
Целыми днями Майк слонялся по городу в поисках работы, методично обходил раз за разом книжные и библиотеки, но летом работы было мало, особенно для студентов и чернокожих. Из своих похождений он возвращался мрачный, но никогда — с пустыми руками. Он не мог справиться со своей тягой к литературе, поэтому, не имея возможности покупать книги, он, потакая внутреннему Жану Жене, крал их на ярмарках и в глубинах букинистических развалов. Таким же образом он выкрал и Фолкнера с автографом автора, но был слишком небрежен, почему его и заметили. Книги он складировал по углам: Рембо, Бодлер, Керуак, Берроуз, — они смотрели с обложек надменно и нервно. Затем приходил Стэн и расставлял их на полках по алфавиту. Если у него был плохой день, то и по мотивам в творчестве.

Еще у Майка был любимый тромбон, который он непонятно как сохранил в своей бродяжьей жизни. Оказалось, он отлично разбирается в рок-н-ролле цветных: Чак Берри, Литл Ричард, Лаверн Бейкер. Ричи радовался, как ребенок, и говорил, что обязательно возьмет Майка в свою группу. Они устраивали по вечерам импровизированные концерты, в которых тромбон придавал рок-н-роллу непередаваемый привкус джаза. Однажды им подпел Стэн, складно и красиво.

— Вау! — Ричи от перевозбуждения аж подскочил, перестав играть. — Да ты умеешь петь! Мы еще отрастим тебе волосы, парень, и дадим в руки гитару, попомни мои слова!

Но не все было безоблачно.

Майк забрал себе транзисторный приемник в единоличное пользование, постоянно искал новостные радиостанции и слушал о расовых волнениях в Баффало, Детройте, Ньюарке, Бирмингеме, Милуоки. Недовольства вспыхивали повсеместно, носили массовый характер и заканчивались большим количеством жертв. Негритянских восстаний такого масштаба и силы раньше не бывало, для подавления пришлось привлекать даже Национальную гвардию. По радио говорили о «малой гражданской войне». Если для богемы это было лето любви, то для Майка оно стало «долгим и жарким».

— Бесчеловечен с человеком человек, — периодически повторял он цитату из Бернса.

От монотонного новостного фона всем было не по себе: Беверли ходила тихая и задумчивая, Билл мог подолгу смотреть в чистый лист, не напечатав ни слова, Бен выписывал на салфетках чертежи вперемешку со стихами, Стен по нескольку раз в день переставлял книги. Ричи это напоминало затишье перед грозой. Эдди был самым впечатлительным из всех, он ловил тонкие нити страха, паутиной витающие в воздухе и старался плести из них картины. В те дни он рисовал практически круглосуточно, пол вокруг мольберта был усеян листами с рваными линиями угольно-черного карандаша. Непрекращающийся звук движения грифеля по бумаге напоминал шелест игральных карт. В какой-то момент Ричи не выдержал, подошёл и поймал Эдди за руку, прекращая судорожную штриховку. Тот замер на мгновение, а потом обессиленно уткнулся в поддерживающее плечо. Ричи аккуратно отвёл его в соседнюю комнату, уложил на матрас и ещё долго сидел рядом и смотрел, хотя Эдди заснул практически мгновенно.

А наутро Майк пропал. Приемник сиротливо молчал на деревянном ящике рядом с проигрывателем. Взрослые дети сгрудились вокруг него, внутренним чутьем ощущая угрозу их целостности и безопасности. Что-то шло не так. Билл первым нарушил тишину:

— Надо его найти. У кого-нибудь есть идеи?

— Гарлем, — уверенно сказал Ричи

Тротуары северного Манхеттена были завалены грудами ящиков и картона, грязные лавочки торговали продуктами и каким-то залежалым тряпьем. Некоторые лотки были наспех собраны из подручных материалов. Босоногие дети, грязные собаки, облезлые дома, усталые лица, — бедность и перенаселённость бросались в глаза.

Гарлем, 1966 г.

Они прошли Гарлем насквозь и вышли на Сент-Николас авеню. С противоположной стороны улицы из подворотни выбежали несколько чернокожих мальчишек и испуганными воробьями разлетелись в разные стороны. У Ричи засосало под ложечкой.

— Дамы и господа, — нарочито весело провозгласил он. — Кажется, нас ждёт нескучный вечер.

Беверли подхватила с земли камень, и никто не попытался ее остановить.

В подворотне было грязно и пустынно. Билл на полусогнутых ногах подбежал к мусорному баку и поманил остальных за собой. Они осторожно подобрались следом, выглянули из укрытия и увидели Майка, которого оттеснили к стене четверо бандитского вида парней. Ричи выдохнул сквозь зубы — даже он их знал, газеты часто писали про сумасшедшую банду Бауэрса.

Главарь банды, Генри Бауэрс, достал выкидной нож и сплюнул на землю.

— Что, черномазый, уже не такой смелый?

По виску Майка текла кровь, но он не выглядел испуганным. Наоборот, усмехнулся горько, но удовлетворенно:

— Главное, что детей вы не достанете, ублюдки!

Генри взвился:

— Сука, как ты меня назвал? Да ты ещё ботинки мне будешь вылизывать!

Но подойти вплотную не успел. Билл степенно вышел из укрытия:

— Я так понимаю, у вас проблемы со слухом?

Все пятеро развернулись в его сторону. На лице Майка расцвела улыбка облегчения, он даже слегка осел вниз по стене. Генри же брезгливо сморщился:

— Ты ещё что за дрищ? Иди, куда шел, а то мы решим, что ты защищаешь черножопое отродье.

— Я защищаю друга, — просто сказал Билл.

За ним выстроился весь «Клуб неудачников». Стэн расстегнул манжеты и закатал рукава, Бен отбросил берет, Беверли подхватила задний край юбки и заткнула его спереди за пояс, соорудив подобие шароваров, Эдди сжал в руках грифельный карандаш, который зачем-то захватил с собой, а Ричи снял очки, положил их в берет Бена и показал врагам язык. Вместе они образовывали единое целое, и в том не было сомнений. Ричи даже на мгновение задумался — а может ли быть такое, что они уже не неудачники?

Банда на секунду растерялась, а затем Генри ощерился и пошел на них, угрожая ножом:

— Ну, лузеры, сами виноваты, теперь огребете.

Ответом ему был звонкий хохот Ричи.


7.
Жаркое полуденное солнце вычертило крыши и оконные рамы. Билл затянулся, скривившись от боли в разбитой губе, и передал окровавленную сигарету Ричи. Тот взял ее очень аккуратно, стараясь не задеть палец, который, похоже, был сломан.

— Когда мне снимут гипс я все-таки сколочу из вас рок-группу, — мечтательно протянул он. — Вы только представьте афиши: «Рок-шоу Ричи Тозиера — Живее всех живых»!

Они сидели в ряд у грязной стены, подперев ее спинами, и курили одну сигарету на семерых. Стэн пытался приладить на место оторванный воротник рубашки, а Беверли начесывала рукой локоны на лицо, чтобы не было видно заплывшего глаза. Эдди задумчиво изучал испачканный кровью карандаш — он сам не понял, как продырявил одному из прихвостней Бауэрса щеку. Бен старался поудобнее устроить подвернутую ногу и тихо шипел от боли. Майк взял предложенную сигарету, откинул голову на стену, прикрыл глаза и выпустил дым в ярко-голубое небо. Что-то безнадежное было в выражении его лица. Бен положил ему руку на плечо в знак поддержки.

— Не переживай, друг, мир меняется.

А Билл негромко исправил:

— Мир уже изменился.

Из окна на противоположной стене выскользнул воздушный шарик и лениво поплыл по воздуху. Опустившаяся на ребят тишина была еще легче.


P.S.

— Ричи, куда мы идём?

— Ооо, ты себе даже не представляешь, Эддс.

— Это-то меня и пугает! И не зови меня Эддс. Подожди, что... Серьезно? Ты хочешь, чтобы мы смотрели «Я, мужчина» Уорхола? Почему нельзя было купить билеты на Бонни и Клайда?

— Потому что твое сексуальное развитие вызывает мой живой интерес! Не могу не приложить к этому руку. Мы сходим на фильм, потом поедем в Челси, на твои работы купим нам неделю проживания и повторим все, что сейчас увидим!

@темы: фанфикшен, G — PG-13, Клуб неудачников, фотоохота на птиц

---

Стэнли Урис

[IT: The Losers Club]

К актёрскому составу присоединится Энди Бин, который сыграет взрослого Стэна.

Источник.
16.05.18

@темы: Стэнли Урис, актёры и съёмочная группа, новости

---

Эдди Каспбрак

[IT: The Losers Club]

Джеймс Рэнсон сыграет взрослого Эдди Каспбрака.

Источник.
16.05.18

@темы: Эдди Каспбрак, актёры и съёмочная группа, новости

---

[твой радист]

Название: Кофе и сигареты
Канон: Оно (книга, 1990, 2017)
Автор:  твой радист
Бета:  мингус
Размер: мини, 1867 слов
Пейринг/Персонажи: Билл Денбро/Ричи Тозиер
Категория: слэш
Жанр: повседневность
Рейтинг: PG-13
Примечание/Предупреждения: сиквел к этой штуке; модерн!ау+колледж!ау; Биллу - 24, Ричи - 20. закрываю свои странные хэдканоны х)


— Один э-эспрессо. Т-тебе?

Ричи прикрыл глаза — солнце не палило, его вообще не было видно за облаками, но белая ослепляющая пелена поглотила все небо, и Ричи тупо не мог посмотреть на мир в полную силу. Очки надевать не хотелось, было бы неудобно говорить с Биллом.

— То же самое, — бросил он.

Официантка, кивнув, бодро улыбнулась им и скрылась за стеклянными дверями кафе. На веранде, где они с Биллом присели за столик, было пустынно, но шумно невероятно — привет, плотный дорожный трафик воскресного утра в Портленде.
Какого черта они вообще встали так рано...

Билл сидел напротив удивительно свежий. Во-первых, никакого следа похмелья на строгом, но в то же время очаровательном лице; во-вторых, аккуратно уложенные (КАК?) волосы; в-третьих, идеально чистый и ровный костюм, хотя Ричи мог поклясться, что вчера Билл швырнул одежду куда-то далеко в не самый чистый угол комнаты.

Утренний город перед глазами плыл и не только от белесого слепящего неба, а еще и из-за того, что Ричи был без линз.

Мир превратился в размазанную палитру красок.

Как и вчерашняя ночь...

Кроме пары моментов. Их Ричи помнил с вероятностью в девяносто девять целых и девять десятых процентов: кажется, они с Биллом все-таки НЕ переспали; кажется, они пытались это сделать; Ричи нажрался, как последняя сволочь. Ноющая боль в висках, тяжесть где-то в районе лба и ужасная горечь во рту тому доказательства.

Он поерзал на неудобном стуле и вытянул ноги под столом, касаясь носками кед начищенных ботинок Билла.

Тот и глазом не повел.

Что же между ними было...

Ну, кроме того относительно трезвого и охренительно страстного минета в кабинете.

— Во сколько ты вчера приехал? — начал Ричи осторожный допрос.

Ему не нравилось чувствовать растерянность, но испытывал Ричи сейчас именно ее. Будто Билл знал нечто секретное.

— П-после двух часов н-ночи, — спокойно ответил Билл.

Ричи помнил субботу примерно до одиннадцати, когда они с соседями и Бев перешли на джин после пива. Тупая была идея...
Вроде бы Билл появился в самый неожиданный момент, когда Ричи уже позабыл и о нем, и о своем приглашении в кабинете особняка с шикарной свадьбы, где ему заплатили огромную кучу денег за смену (разве не супер?)

(Собственно, откуда в квартире появился джин?)

— Р-раслабься, — сдержанно произнес Билл, посмотрев на него через стол.

— Я и не напрягаюсь, — легко сказал Ричи. — Просто не люблю отключаться и не помнить ни черта из жизни. Со мной такое редко бывает.

— Ч-что тебе р-раа-асказать?

Звякнули чашки, милая блондинка принесла им кофе. Билл не улыбнулся в ответ на ее дружелюбие, и Ричи сделал это за них двоих. Кармические штуки, уже на автомате, но зато от всей души. Билл иронично смотрел на него, пока Ричи провожал официантку благодарным взглядом.

— Не знаю, — сморщился Ричи, отпив из чашки, — всё? Меня отдельно интересует часть про переход в горизонтальную плоскость, если ты меня понимаешь. Насколько было отстойно?

Билл тихо рассмеялся в кружку, и Ричи только сейчас почувствовал облегчение — все гребаное утро напряжение витало в воздухе. Начиная с того момента, когда Ричи проснулся от похлопываний по плечу и увидел Билла, одетого и сидящего на краю постели, который по-тихому не свалил, пока Ричи спал, и более того — он не свалил, когда Ричи проснулся. Вместо этого Билл разбудил его и дружелюбно предложил пойти выпить кофе где-нибудь поблизости.

Удивительно.

— По д-десятибальной шкале?

— Можно и так.

Ричи отпил еще кофе и потянулся за сигаретами в карман джинсов. В пачке сиротливо лежала одна штука.

— Н-начало я оценил бы на ш-шшесть, а продолжение... где-то н-на троечку.

Табачный дым ударил в нос, Ричи жадно втянул его в себя и медленно выдохнул.

— Троечка еще ничего, всё лучше, чем ноль. Будешь? — протянул сигарету Биллу, и тот осторожно принял ее, зажав между пальцами.

— Я вчера т-тоже сильно н-напился. Приехал к тебе с-спонтанно поздно н-ночью, едва волоча ноги, — поделился Билл, откинувшись на спинку стула и придавая своей позе более расслабленный вид. — Д-дверь открыли твои с-соседи. Мы с тобой обжимались сначала в к-коридоре, п-потом на твоей уж-жж-асной постели, потом ты н-неуклюже разделся, стянул с меня штаны, за-аапустил руку мне в трусы и о-отрубился.

Билл затянулся и продолжил:

— Е-еще ты вроде бы пытался с-сделать мне минет или наоборот, просил м-меня сделать тебе минет, я т-так и не понял, потому что ты о-отключался, н-не договорив.

Ричи восхищенно уставился на Билла:

— Вот срань, — выругался, просветлев лицом.

Он пропустил самый неловкий секс (ну, недосекс или полусекс) в жизни, вот умора. Ричи попробовал напрячь мозги, но все, что вплыло в голове — это неприятные ощущения от стены в коридоре, куда, кажется, он впечатался спиной под напором Билла, пока они добирались до комнаты.

— Ладно. Хорошо... но в целом ничего неприличного или постыдного, верно? — уточнил на всякий случай.

— Ну, — Билл допил кофе и вернул ему сигарету. — Н-неприлично иметь такой шикарный зад, — пошло подмигнул он, и Ричи закашлялся.

— Чел, ты серьезно?

Хриплый тихий смех с ноткой издевки послужил ему ответом.

— И-извини, не мог не подшутить.

— Шутки — это моя прерогатива.

— Не с-сегодня утром.

— Знаешь ли, сложно сохранить лицо, когда просыпаешься голый с полузнакомым мужиком в постели, когда последнее, что ты помнишь, как вместе с Бев пил джин с горла, танцуя на столике в прихожей, и не ждал гостей.

Билл рассмеялся.

Белое полотно неба начало постепенно рассеиваться, Ричи заметил голубой проблеск за бесцветными облаками и на автомате порадовался — вот бы потеплело. Билл задумчиво разглядывал его, мучая пальцами застежку на дорогих часах.
Часах, которые Ричи вчера трогал, пока жадно и растерянно от подступающего оргазма хватался за запястья Билла в кабинете его отца.

Это он помнил ясно.

Ох.

Ричи не находил ничего общего между Биллом-со-вчерашней-свадьбы и Биллом-который-был-сейчас. Сегодняшний он ощущался добрее и мягче, словно плохое настроение и злость, с которыми Билл уныло сидел за столом, напиваясь виски, испарились и освободили его.

Ричи было приятно думать, что именно он мог стать причиной славных перемен.

— Это которая рыженькая?

— Ага.

— Она н-ничего. Предложила м-мне чай, пока я искал у вас д-душ. У тебя есть еще сигареты? — поправив манжеты рубашки, Билл выпрямился.

— Бев настоящая милашка. Неа, нету.

Кофе закончился.

Ричи грустно повертел чашку в руках, рассматривая гущу на дне и наслаждаясь секундами городской тишины. Светофор перекрестка помигал еще зеленым и загорелся красным снова, впуская на дорогу сбоку вереницу шумных машин.

Официантка, будто почуяв подходящий момент, подошла к столику.

— Что-нибудь еще?

— С-счет, пожалуйста, — ответил Билл, и Ричи мельком бросил на него взгляд.

Значит, пора расходиться?

Кивнув, девушка развернулась к бару.

— А т-ты не соврал. Наа-асчет неумелого с-секса вчера.

— Я никогда не вру, чел, слово скаута. Я тебя еще удивлю, — Ричи шутливо выставил раскрытую ладонь вперед. — Если ты не разочаровался слишком сильно.

— Сам в шоке, — ответил Билл серьезно.

— Обычно сваливаешь, как проснешься?

— Обычно вообще н-не приезжаю.

— Приятно быть исключением, — Ричи потянулся через стол и ласково хлопнул Билла по плечу. — Ничего-ничего, передо мной сложно устоять. Раз понравился, так понравился, что ж теперь.

Билл в ответ покачал головой, прошептав что-то вроде «говнюк» или «засранец». Им принесли счет. Ричи хотел взять книжку, чтобы открыть, но Билл перехватил ее первым.

— Я заплачу.

— Да брось. Мне твоя семья отвалила вчера восемь соток. Могу позволить себе угостить друга кофе.

Билл застыл с бумажником в руках:

— Друга?

Он подложил к чеку аккуратную ровную купюру и захлопнул книжку. Солнце победило бледноту погоды, Ричи сдернул висевшие на вороте футболки черные очки.

— Ч-что это, кстати? — вдруг спросил Билл, указывая на Ричи.

— Где?

— У-у тебя на л-ладони.

Ричи глупо уставился на свою правую руку и замер: широкий белесый шрам украшал самый ее центр, там, где кожа нежная и светло-розовая. Ричи уже забыл о нем. Ричи вообще как будто и не знал, что шрам существовал на теле.

Однако история, пусть и отрывками, но вспомнилась.

— Это шрам, чувак.

Ради насмешливо изогнутых бровей стоило ответить именно так. Ричи ухмыльнулся и, закинув руки за голову, хорошенько потянулся. Зевнул.

— Я уже не помню, сколько мне было... Лет двенадцать, наверное. Мы с друзьями дали клятву на крови.

— К-клятву на крови? — удивленно переспросил Билл.

— Не помню зачем. Но про клятву помню.

— Р-резали себе ладони, как в кино?

— Хах, да. Сейчас звучит дико. Но тогда это, кажется, было важно. Знаешь, как у Кинга?

— Т-точно. В н-нашем городке водился м-монстр? Ты из Портленда?

На секунду богатое воображение Ричи нарисовало ужасные картинки — да, прямо как у Кинга. С клоуном и всем прочим. И будто бы Билл был там тоже. Вот треш.

Ричи улыбнулся самому себе.

— Осторожно, мы в штате Мэн. Я из Рокленда. В нашем городе водился только один монстр, — хитро сощурился, — и это Ричард Тозиер, сеньор, достаю всех штуками до истерик с 1996.

Билл фыркнул. Они обменялись веселыми взглядами, и Ричи завис на чистом голубом цвете его глаз напротив — наверное, он никогда не встречал настолько ясных глаз. А может и встречал, только не помнит...

— Свою историю из детства я рассказал, теперь твоя очередь, раз уж на то пошло. Колись, за что ненавидишь старшего братца?

Билл сложил руки на груди в защитном жесте, но не замолчал:

— П-потому что мы с н-ним играем в н-негласную игру «кто круче» всю жизнь. Генри начал первым.

— Дай угадаю, — Ричи уперся локтями в стол, придвигаясь к Биллу поближе. — И он выигрывает?

— По м-мнению отца и остальной семьи — да. По моему — н-нет. Г-генри доставал м-меня и м-моих др-рузей всю школу, мы дрались, как к-ккошка с собакой, пока я не ра-а-азбил ему нос на ш-школьной площадке, а не он мне, к-как обычно.

— Воу. Большая братская любовь, ничего не скажешь.

— Х-херня. С-спасибо ему только з-за одно. После т-того случая меня в к-компании стали звать Б-большой Билл.

Смешок сорвался с губ быстрее, чем Ричи обдумал уместно это или нет.

— И-идиот. Как лидера, — проворчал Билл без особой злобы.

— Да я понял, понял.

На самом деле, примерно так Ричи и воображал о Билле — внутренний стержень у людей виден сразу. Ричи заметил его вчера, когда убирал столы в саду и заговорил с Биллом впервые. По уверенному голосу, который интонациями делал заикание незначительным; по поведению — осторожному, в чем-то дерзкому, в чем-то податливому; по взгляду — пронизывающему, вызывающему и отчаянному одновременно.

— Ладно, — выдохнул Билл, кинув взгляд на час. — Мне п-пора ехать.

— Уже? — встрепенулся вдруг Ричи. Он уже размечтался о совместном возвращении обратно в неубранную постель. Для реабилитации.

— Работаю п-почти без выходных.

Они встали из-за стола. Билл пропустил Ричи первым выйти через калитку веранды на тротуар. Ричи обернулся:

— Пишешь книги?

— Учусь. Хожу на к-курсы. Работаю я адвокатом у о-отца. А т-ты?

На слове «отец» Ричи растянул губы в ужасно вызывающей ухмылке, и — он был уверен — Билл всё понял.

— Н-нет, про осквернение священного ка-аабинета отец точно не з-знает.

— Еще бы, — насмешливо произнес Ричи. — Я учусь на третьем курсе.

— П-психолог? — наобум спросил Билл.

— Журналист.

— М-можно было д-догадаться. Н-неплохо.

Они остановились возле невысокого заборчика кафе.

— Не умничай, — прыснул Ричи.

Он не знал, как надо было прощаться: пожать Биллу руку или они уже перешли этот этап, и нужно было просто поцеловаться?

Билл сам наклонился к Ричи, крепко схватившись за ворот застиранной футболки. Кофе и сигареты — классический набор, который нельзя было не любить.

Ричи наслаждался чужой решительностью и вкусом поцелуя на языке.

Губы Билла были теплыми и сухими, он целовал Ричи властно и глубоко, пробуждая волнительный спазм в низу живота.

— До связи? — шепот опалил приоткрытый рот Ричи.

Билл осторожно отстранился, возвращая былую дистанцию между ними.

— До связи. Большой Билл.

И Билл, показав ему фак, свернул к переходу в метро. Ричи еще постоял минутку с беззаботной улыбкой на лице, провожая взглядом фигуру в модном синем костюме, и двинул в сторону дома.

Солнце приятно прогревало тело. Ричи радовался как никогда, что не забыл солнцезащитные очки дома, он нацепил их на глаза. Странное уютное ощущение пронизывало от макушки до пят. Утро получилось прикольным. Да и кофе был вкусным. Ричи облизал губы.

А Билл...

А с Биллом они еще увидятся.

@темы: фанфикшен, G — PG-13, Билл Денбро, Оно (2017), Ричи Тозиер

---

Поцелуй номер четыре

[Анон с ручкой]

полная версия при нажатии

Заявка: № 44
Название: Поцелуй номер четыре
Персонажи/Пейринг: Билл Денбро/Беверли Марш
Количество слов: драббл, 999 слов
Рейтинг: PG-13
Жанр: гет, повседневность, романтика
Предупреждения/примечания: по фильму 2017 года; таймлайн сдвинут, Беверли не уезжает в конце фильма, а лишь спустя пару недель; последнее лето вместе в Дерри.

Читать дальше

Август мягко прощался с Дерри.

Воздух, некогда раскаленный жарким солнцем, теперь стал холоднее; едва заметно, но все же укорачивались дни; веяло приближающейся осенью и — скорым прощанием.

Билеты до тетушки в Портленд покоились на полке в спальне матери, Беверли считала дни до отъезда и с восторгом, и с ужасом — потому что...
Потому что август был особенным, он пах уходящим солнцем, уставшим после тяжелого дня городом, сигаретами, цветами, что росли с левой стороны склона у реки и вишневой жвачкой, а еще — Биллом.

Август снял камень с души и победил страхи, хотя воспоминания о расправе над монстром (монстром ли? что это было, можешь ли ты вспомнить? что?) выцветали в голове, как выцветали плакаты о пропавших детях под полуденным солнцем, превращаясь в белый потрепанный лист.
Август наполнял все нутро добром и грустью.

Беверли ехала на своей любимой, местами с ржавчиной на раме, детке — педали крутились легко, колеса почти не скрипели — и ветерок ласкал ноги, щекоча под коленками. Солнце медленно плыло к горизонту, озаряя город золотыми лучами.

Жизнь к концу лета будто замедлялась, лениво сидели у домов соседи, потягивая ледяную содовую, монотонно гудела стройка на окраине, бегала ребятня по тротуарам, гоняя мяч. Ощущение безопасности и искренней беззаботности наконец-то по-настоящему окружило Дерри.

Беверли довольно жмурилась и набирала скорость, чтобы дорога к Пустоши стала быстрой. Она свернула к слону и скатилась под горку, поднимая за собой облака бледной пыли. Велосипед чуть качнуло сначала вправо, затем — влево, браслеты звонко ударили по запястью, рыжие кудри разметал встречный ветер и — дорога выровнялась, Беверли оказалась в темно-зеленом царстве леса. С влажным запахом травы и диких цветов, а еще прелой земли.

Местечко под большим толстым дубом стало их любимым — там неудачники собирались поиграть в карты, послушать музыку и выкурить по парочке
сигарет лакистрайк. Местечко у дуба полюбилось Беверли с первого взгляда — спрятанное тенью благородного дерева, с сухой землей у корней, чтобы удобно было сидеть, с высокой и плотной травой по бокам, что прятала от посторонних глаз, и с приглушенным солнечным светом. Это был настоящий зеленый купол, уникальный природный дворец — их открытие.

Билл возился с Сильвером как раз в самом его центре — велосипед гордо стоял на приделанной свежей подножке, и рама его блестела под мягкими солнечными лучами.

— Привет! Я не опоздала?

Беверли ловко спрыгнула на ноги, удерживая «детку» под руль. Жаль, что нельзя было забрать ее в Портленд с собой.

Жаль, что нельзя было не уезжать...

— П-привет, — Билл подскочил на ноги слишком быстро — растерялся на какую-то долю секунды и также быстро взял себя в руки.

Беверли улыбнулась.

— Н-нет, еще н-никто не пришел.

Обойдя Сильвер по кругу, Беверли остановилась у заднего колеса — крылья уже были новыми, заботливо привинченными свежими болтами к раме.

— Отличная работа. Осталось что-то еще?

Билл бережно погладил велосипед по сидушке, кивнул:

— Подкрашу н-немного р-раму.

На его белой футболке виднелись темные пятна машинного масла, Беверли изучала все: тонкие губы, что растягивались в улыбке каждый раз, когда они с Биллом встречались взглядами; криво обрезанные под шорты джинсы; добрые знакомые руки, которые сейчас обстоятельно изучали Сильвер.

— Я уезжаю завтра утром, — тихо сказала Беверли и расстроилась. Будто бы не прокручивала в голове эти слова весь день.

Сожаление победило добро. Даже на мгновение победило и лес, и Пустошь, и нежность, и восхитительно пахнущий свежий воздух уходящего лета.

Билл нахмурился. Грустная морщинка залегла между бровей.

— Н-но...Но ты ведь еще п-приедешь? Когда-нибудь?

— Я не знаю, Билл...

Он упрямо сжал губы, молча не соглашаясь с ответом. Взгляд загорелся серьезностью.

— П-пообещай, ч-что пр...п-риедешь.

Беверли сделала шаг вперед.

— Обещаю.

Она не врала — может быть, когда-нибудь получится выполнить обещание. Возможно, она вернется в Дерри очень скоро, возможно — не вернется совсем, но тогда они с Биллом обязательно встретятся в другом городе.

Ведь в Америке их целые тысячи.

Они стояли близко к другу, разделяемые лишь полосой желтого света на рыхлой земле.

Можно было поцеловать Билла в губы. И поцелуй этот вышел бы таким же волнительным, как и первый, там, на поляне у Пустоши с кровавым следом на щеке, связанный с болью и радостью одновременно; таким же волнительным, как и второй — украдкой за кинотеатром Алладин, пока ребята выбирали попкорн; таким же волнительным, как и третий — на мосту поздно вечером три дня назад, когда Билл провожал ее до дома.
Поцелуй стал бы таким же прекрасным — четвертым за волшебный август 1989 года.

— У т-тебя шнурки развязались, — прошептал Билл, широко открытыми глазами смотря на Бев.

Она глупо улыбнулась в ответ, уперев взгляд в потертые носки кед: белые змейки-шнурки жалобно разметались по коричневой земле.

— Точно...

Где-то в лесу крикнула птица, зашуршав листвой высоко над их головами; загудели мерно турбины у реки за деревьями; звуки мира облепили со всех сторон, словно пленка.

Послышались голоса — прежде очень далекие, тихие, но затем — близкие. Билл и Беверли обернулись на приглушенный визг Эдди «НЕ СМЕЙ ТРОГАТЬ МЕНЯ СВОИМИ ГРЯЗНЫМИ РУКАМИ ДЕБИЛ!» и ответный звонкий смех Ричи.

Билл засмеялся и затем резко сел на корточки.

Потянулся к шнуркам на кедах Беверли, чтобы завязать, и она поборола в себе неловкий порыв дернуть ногой назад.

— Спасибо.

Сердце в груди гулко забилось от благодарности и симпатии, и чего-то большего, что было намного сильнее — Бев смущенно взглянула на Билла сверху вниз.
Трава за спиной зашуршала от торопливых чужих шагов, и Беверли, вздрогнув, вдруг почувствовала: губы Билла нежно коснулись ее колена в скромном поцелуе — и именно в тот момент август стал до конца идеальным.

Лето стало идеальным. Дерри стал идеальным. Билл же был идеальным всегда.

Поцелуй номер четыре...

— Что у вас тут за свиданка, чудики?! — прокричал Ричи, выпрыгивая на полянку из травы и сгоняя магию.

Билл тяжело опустил ладонь на тонкую щиколотку Беверли, сжимая, будто бы напоминая о себе и удерживая на месте.

— П-привет, Ричи, — отозвался он, медленно вставая на ноги.

Они не дернулись и не стали неловко отходить друг от друга, в этом была вся разница — в последний вечер в Дерри можно было так не делать.

Беверли обернулась, не отходя от Билла ни на шаг, не нарушая близости:

— Привет, Ричи, — повторила дрожащими губами.

Колено все еще приятно горело.

Беверли коснулась его пальцем, осторожно втирая ощущение в кожу — как будто оно могло остаться там на всю жизнь. Как будто его можно было увезти с собой в Портленд — и в памяти, и в сердце — и она непременно так и поступит.

@темы: фанфикшен, G — PG-13, Билл Денбро, Беверли Марш, фотоохота на птиц

---

Стэн Супермэн

[Анон с ручкой]

полная версия при нажатии

Заявка: № 21
Название: Стэн Супермэн
Персонажи/Пейринг: Стэн Урис, Беверли Марш, Ричи Тозиер, остальные неудачники
Количество слов: мини, 2161 слово
Рейтинг: PG-13
Жанр: джен, кид!фик, hurt/comfort
Содержание: Неудачники провожают Беверли, а Стэн незаметно спасает всех.

Читать дальше

Билла подкосила новость об отъезде Ричи. Стэн не знал, что сказать, он был не очень хорош в подобных вещах и не мог взять в толк, почему все неудачники первым делом шли к нему. Шли, словно на исповедь.

Первой уехала Беверли. Стэн до сих пор помнит, как они сидели дома у Эдди, распивая «Доктор Пеппер» и уставившись в телевизор. Ричи звал их всех на вечерний сеанс в «Аладдин», но ни у кого не набралось достаточно денег, поэтому он повел туда какую-то девчонку из параллельного класса.

В тот день шрам на руке Стэна начал зудеть со страшной силой и с самого утра не давал ему покоя. Кожа будто только начала затягиваться: это неприятное ощущение, когда несерьезные ранки чешутся, пока заживают. Стэну до сих пор кажется невероятным, что ни один из них не подхватил заражение крови или еще что похуже. Что-то оберегало их. Продолжало оберегать. Но почему?

По телику крутили старые выпуски «МЭШ». В дверь постучали, когда амбициозная красотка Маргарет Халлиган отчитывала Ястреба, в очередной раз потерявшего границы субординации, и тот лишь посмеивался над ее прытью. Стук повторился, заставив ребят вздрогнуть. В этот раз стучали настойчивее, колотили с такой силой, что небольшое квадратное стекло задребезжало в раме.

Эдди, сидевший между Стэном и Биллом, бросил на них быстрый и встревоженный взгляд, поднялся с дивана и кинулся в коридор. Стэн и Билл переглянулись: не сговариваясь, они разом поднялись со своих мест и тоже пошли на этот настороживший их всех звук.

— Беверли, — выдохнул Эдди, оглядывая все еще стоящую на пороге девушку. Мокрые волосы налипли на лицо, а светло-голубые джинсы были заляпаны грязными брызгами. Она мчалась сюда, будто за ней гнался сам дьявол.

Ее всегда светлые и ясные глаза теперь казались страшно заплаканными, их переполняла такая неподдельная грусть, что на секунду Стэну стало не по себе. Эта горькая смесь эмоций лилась на него через край — тоска, обида и горечь. Стэн вспомнил отца Беверли, и от этих мыслей его едва не передернуло. Испугался, что могло случиться что-то непоправимое.

— Ребят, — произнесла она едва слышно, оглядела их всех, хотела добавить что-то еще, но тут ее голос дрогнул, на красивом лице проступили красные пятна. Беверли не выдержала и, переступив через порог, бросилась на шею Билла. — Мы уезжаем.

Задышав чаще, Эдди обхватил себя руками, хотел что-то сказать, но понял, что не может, и тогда беспомощно уставился на Билла с немым вопросом: «Как нам решить эту проблему, Большой Билл? Что мы вообще можем сделать в такой ситуации?»

Правильно, ничего.

Они смогли одолеть древнее космическое зло, но не могли дать отпор собственным родителям. В этом смысле они остались обычными подростками, бессильными перед решениями взрослых.

Тяжело сглотнув, Билл посмотрел на Эдди. Беверли стояла, уткнувшись ему в шею, ее бледные веснушчатые плечи тихонько вздрагивали, и в этот момент она показалась Стэну такой маленькой и хрупкой, что ему подумалось — если сейчас Билл разомкнет объятия, ее просто снесет вслед за ветром, бушующим за открытой дверью. Подавшись непонятному страху, Стэн осторожно прикрыл дверь, отрезая их от ненастной погоды и ледяного ноябрьского ливня, заливающего крыльцо.

— П-подойдите все сюда. Б-ближе.

Эдди послушно встал рядом, слева от Беверли, в то время как Стэн пристроил голову на ее плече. Образовав круг, они прижались друг к другу и стояли так невесть сколько, пока свет фар не ударил в окно, и машина миссис Кей не притормозила, въехав на узкую подъездную дорожку.

— В мою комнату, — скомандовал Эдди и схватил Билла за руку. Тот взял ладонь Бев в свою и крепко сжал ее пальцы, цепь замкнул Стэн. Они крались через темный коридор, словно банда воришек из «Скуби-Ду», пока не очутились в стерильно чистой комнате Эдди. Внутри привычно пахло наутюженным хлопком и камфорой.

Включив настольную лампу, Эдди извинился и, осторожно прикрыв дверь, пошел встречать мать.

До ребят донесся шум перепалки. Используя свой фирменный театральный шепот, миссис Кей истерила на весь дом и пару раз назвала Бев «оторвой» и «этой девкой». Послышалось возмущенное: «Довольно, мам!» — а потом Эдди сказал ей что-то такое, отчего все затихло. Разобрать слова было невозможно, но возмущенный и плаксивый стон стал последним звуком, который они услышали от нее в этот день. При необходимости Эдди умел быть очень убедительным.

Вернувшись в комнату, он на пару секунд замер у порога, а затем решительно двинулся к друзьям. Встав напротив Беверли, он запальчиво пробормотал:

— Прости, прости, что избегал тебя в последнее время. Я вел себя как идиот, — подавшись вперед, он стиснул подругу в немного неуклюжих, зато крепких объятиях и прижал ее руки к бокам. Бев улыбнулась и, освободив одну руку, ласково провела ею по густым вьющимся волосам.

— Все хорошо, Эдди, я не в обиде.

Стэн не сумел скрыть усмешки, вспоминая, как этим летом они вновь бродили по Пустоши, и Эдди узнал кое-что такое, к чему однозначно оказался не готов.

***

Билл и Ричи шли впереди, загоняя свои велики в горку и обсуждая какую-то новую книгу, споря о том, что лучше — ужастики или детективы. Беви шла прямо за ними, раскручивая йо-йо, который ей подарил Ричи, и пыталась заставить его уснуть. Эдди и Стэн замыкали эту нестройную колонну. Стэн шел, рассеянно листая справочник об экзотических южноамериканских птицах, пока Эдди не вцепился в рукав его кофты. Оторвав глаза от книги, Стэн непонимающе уставился в его перекошенное от страха лицо.

— С-стэнли, у нее кровь, почему у нее там кровь? — чуть ли плача, залепетал Эдди, тыкая пальцем в Беверли.

Переведя взгляд на подругу, Стэн заметил ее запачканные шорты и сразу понял, в чем дело. Все-таки, в отличие от Эдди, он рос с двумя старшими сестрами.

— Она что, заболела? — невинно предположил Эдди.

— Не ори ты так, — ударив по протянутой руке, немедленно осадил его Стэн, его голос звучал спокойно, однако от проскользнувших в тоне стальных ноток у Эдди едва заметно вздрогнули плечи. — Извини, просто… да, считай, что она заболела. Сходи, отвлеки парней. И не говори им ничего, понял? — дождавшись от него кивка, Стэн добавил: — Я обо всем позабочусь.

Не глядя на Беверли, Эдди юрко проскочил мимо нее и быстро нагнал ребят, которые уже успели скрыться под густой сенью деревьев. Беверли подняла голову: оторвавшись от своего занятия, она проводила Эдди странным взглядом, йо-йо завертелся и, потеряв контроль, слетел с колеи. Беверли разочарованно вздохнула и принялась сматывать нить обратно, закладывая ее в пазу.

— Бев, ты только не волнуйся, но, — осторожно приблизившись, Стэн положил руку на ее плечо. Обойдя подругу по дуге, встал напротив и закрыл ее спиной от остальных неудачников. — У тебя кровь. Сзади.

Ее глаза превратились в два больших блюдца, она развернула голову, попытавшись заглянуть себе за спину, и, конечно, ничего у нее не вышло. Когда она вновь встретилась глазами со Стэном, ее красивое лицо уже полностью залилось краской. Стэн почувствовал, что ей стало очень-очень неловко перед ним и, наверняка, перед впечатлительным Эдди, который, как она поняла по его странному поведению, тоже успел увидеть страшное пятно позора.

Ей было неловко, потому что мальчики не должны знать про такие вещи, потому что это еще одно напоминание, что она отличается от них, как бы часто Ричи не вопил о том, что она «свой парнишка». Попытавшись как-то сгладить ситуацию, Стэн сжал ее плечо и, как можно спокойнее произнес:

— Все нормально, не переживай. Давай, если хочешь, я провожу тебя до дома, и… — он замялся, не договорив, тяжело вздохнул и принялся стягивать с себя новый джемпер, после чего протянул его Беверли.

Принимая его из рук Стэна, она выглядела так, будто была готова разреветься прямо на месте.

— Я постираю, — пообещала она, обвязывая его вокруг бедер. — Спасибо, Стэн. И еще раз прости, я правда не думала, что...

Стэн ничего не ответил, молча приобнял ее за плечо и, как и обещал, проводил до дома. Всю дорогу, чувствуя себя в шкуре Ричи, он развлекал Беверли разговорами и шутками.

Конечно же, как и ожидал Стэн, малыш-Эдди не сумел справиться с собственным волнением и растрезвонил обо всем Ричи, а тот, вместо того, чтобы успокоить, подарил ему книжку по анатомии, где заботливо обвел в заглавии раздел женской физиологии — и в то лето Эдди узнал о загадочной разнице между мальчиками и девочками. Теперь он боялся не только микробов, но и девчонок с их загадочными организмами, перед которыми испытывал страх и одновременно трепет.

***

На следующий же день, сидя в школьной столовой, Билл рассказал об отъезде Беверли остальным. Ричи не донес ложку с пудингом до рта. Напряженно замер, уставившись во все глаза на Билла и пытаясь понять, шутка ли это и, если нет, насколько все плохо. Своим личным долгом он считал изменять климат в их группе в ту или иную сторону. Разрядить обстановку шуткой, подбодрить или утешить парой очень простых и логичных фраз. В этот раз он выбрал быть логичным. Логичным и прямым до цинизма.

— Ну и подумаешь, что вы все так раскисли? Год-другой, все равно бы все разъехались. И вот только не говорите, что собирались остаться и гнить в этой дыре, — Ричи бросил вызывающий взгляд на неудачников и наконец-то отправил ложку с пудингом в рот.

Все выглядели слегка шокированными его словами: старина Стог накинулся на картофельный салат. Бедняга, подумал Стэн, в последнее время Бен нередко заедал стресс едой. Эдди виновато опустил глаза на поднос, а Билл закусил губу. Иногда услышать правду бывало очень тяжело, а принять ее — еще горче. И все же, в противовес собственным словам, Стэн ощутил, как Ричи вытянул под столом длиннющие ноги и обхватил его за лодыжку. После его жестокой фразы все избегали встречаться с ним взглядом, но, когда Стэн посмотрел ему в лицо, то заметил в его расширившихся глазах беспомощный и неприкрытый страх.

«Все разваливается, Стэн, сделай что-нибудь, прошу», — кричал его взгляд.

Стэн удивился, что сейчас Ричи искал поддержку именно у него, а не у Билла.

И тогда, подавив волнение, он заставил взять себя в руки и сделал то единственное, что было в его силах.

— Давайте сбежим с уроков, — все до единого подняли на него глаза, не веря, что Стэн сейчас предлагал им такое. Стэн и прогулять школу. Немыслимо.

— Т-ты это с-серьезно? — недоверчиво спросил Билл.

— Дамы и господа, держите крепче свои шляпки, возможно резкое изменение погоды, немыслимое событие — наш примерный ученик, еврей и умница Стэн Урис предлагает забить на уроки и насладиться солнечным деньком, — поднеся ко рту пластиковую ложку, заменяющую ему микрофон, Ричи вещал голосом диктора, зачитывающего сводки последних новостей. — Последний вопрос от наших радиослушателей: ваша религия позволяет вам радоваться жизни или евреи только и умеют, что поэтично скорбеть?

Стэн проигнорировал дурачества Ричи, однако его благодарный взгляд пригрел ему сердце.

— Мы должны проводить ее, — сжав руками острые колени, Стэн по очереди оглядел всех неудачников; наткнувшись на прямой взгляд Билла, он так же, как до этого сделал Ричи, молча попросил его о помощи.

— Д-думаю, т-ты прав, — поддержал его Билл. — Нам снова н-нужно собраться всем вместе, к-как раньше.

— Заедем за Майком, а потом? — спросил Бен.

— А потом двинем ко мне, в мое логово, — Ричи поднял над головой зажатый кулак. — Врубим старый-добрый рок-н-ролл и будем танцевать, пока подошвы на ботинках не задымятся.

— А как же сегодняшняя контрольная по биологии?.. — неуверенно произнес Эдди, хотя мысленно уже был в комнате Ричи и раскладывал партию для пачиси.

— К черту контрольную, наша малышка на миллион отправляется в большое плавание, мы просто обязаны проводить ее достойно, — бросив недоеденный обед, Ричи уже вылезал из-за стола, подавая остальным пример — до звонка оставалась минут пять, и мешкать было нельзя.

Они выбежали из школы и, оседлав велики, покатили в сторону старой фермы Хэнлонов.

— Ура! — ликующе прокричал Ричи, крутя педали и пытаясь нагнать Сильвера. — Команда по спасению Дерри снова в сборе!

Это был последний день, который они провели вместе. Глядя друг другу в глаза и смеясь, они весь вечер играли в монополию, пели и танцевали, веселясь, как обезумевшие от счастья туземцы. Они прыгали на широкой кровати родителей Ричи, которых сейчас не было дома, после чего свалились в разворошенную постель одной большой дружной кучей. Переплетая руки и ноги, они долго лежали, обнявшись; прижимаясь друг к другу теснее, переговаривались полушепотом, передавая легкие и невинные поцелуи, задевая кожу и трепеща от странных и волнующих ощущений под кончиками пальцев, чувствуя колеблющееся тепло, вновь возникшее и объединившее их.

— Спасибо вам, ребят, — тихо произнесла Беверли, откинув голову на мягкое плечо Бена.

— Без проблем, крошка, — ярко улыбнувшись, ответил за всех Ричи. — Мы любим тебя.

— А я вас, и я буду скучать. Очень-очень, — Беверли хотела добавить что-то еще, но от нахлынувшего на нее волнения дыхание перехватило и у остальных. Однако через пару секунд, когда она перевела взгляд на Майка, ее глаза вновь заблестели от радости.

— Слушай, Майк, а фотоаппарат при тебе?

— Всегда при мне, — словно бравый солдат, Майк тотчас потянулся к своей сумке. Вытащив старую, но вполне добротную «Лейку», он протянул ее Беверли, которая уже поднялась с постели и, встав в углу комнаты, скомандовала:

— Замрите, лузеры, хочу запомнить этот день навсегда!

Неудачники послушно замерли, и в ту же секунду, когда прозвучал характерный звук, Ричи сорвался с места и, потянув подругу обратно, прокричал, вновь дурачась и паясничая:

— Запомни, крошка, один раз лузер — всегда лузер, что скажешь, Стэн Супермэн?

— Да, — кивнул Стэн, давая последнее напутствие этой яркой и солнечной девушке. — Не зазнавайся там и помни о своих корнях.

Они весело рассмеялись, а потом Ричи принялся хаотично щекотать всех за ребра, пока неудачники не закатали его в одеяло, превратив в большую бубнящую гусеницу.

— Бип-бип, Ричи! — в последний раз прокричали они нестройным хором.

Через два дня Майк случайно уронит сумку: задняя крышка фотоаппарата отлетит в сторону и засветит чувствительную пленку. Никто так и не увидит этот снимок, но каждый из неудачников запомнит этот день как последний, самый теплый день в их ушедшем навсегда детстве.

@темы: фанфикшен, G — PG-13, Клуб неудачников, Ричи Тозиер, Стэнли Урис, Беверли Марш, фотоохота на птиц

---

Лучший подарок

[Анон с ручкой]

полная версия при нажатии

Заявка: № 4
Название: Лучший подарок
Персонажи/Пейринг: неудачники
Количество слов: драббл, 983 слова
Рейтинг: G
Жанр: джен, юмор, hurt/comfort
Предупреждения/примечания:
Содержание: Ричи подарили собаку.

Читать дальше

– Красавчик же, скажите! – Ричи потрепал по холке и без того лохматого щенка, который не переставая обнюхивал его лицо и руки, залезал под мышку и подпрыгивал. – Как думаете, как мне его назвать?

Сидящие кружком на полу неудачники, едва влезшие в тесную комнату Ричи, тут же воодушевлённо загалдели. Ещё бы, у Ричи, единственного из их компании, вдруг появилось домашнее животное, что за событие! Мистер и миссис Тозиеры определенно знали толк в подарках на день рождения.

– Назови его Вафлей, – предложила Беверли, погладив щенка по ушам и захихикав, когда он шершавым язычком лизнул её пальцы. – Смотри, у него животик белый, кремовый такой, а на спинке шерсть чуть рыжая. Он как будто чуточку поджаренный!

– Боже мой, ты хоть когда-нибудь думаешь не о еде, Бевви, дорогая? – с Ричи чуть не свалились очки, пока он худо-бедно передразнивал, судя по дрожащему голосу, какую-то гиперзаботливую бабушку. – Я и так вечно голодный, а тут... И вообще как я буду тогда вафли есть, если начну сразу вспоминать вот эту косматую морду?

– В кои-то веки мо-олча, – ответил Билл, улыбнувшись под общий смех, пока щенок тыкался влажным носом уже в его пятки и прокусывал дырку в носке. – Мне ка-ажется, его можно назвать Чиф*. Он такой же ва-ажный, у-уверенный...

– Прямо как ты, я понял. Ну, мне нравится, Чиф... Отличная пара для ирландского копа в моём лице, – Ричи прищурился, театрально шмыгнул носом и поправил воображаемую фуражку. Посреди впечатляющего бедлама из одеял, плакатов, разбросанных комиксов и всяческих машинок это смотрелось особенно комично. – Сейчас мы возьмём это паршивое отродье, Чиф, вместе мы надерем его задницу похлеще мамкиного ремня, слово настоящего копа и зубы настоящего пса!

Бен не выдержал и раскололся первым, после него рассмеялись и остальные, держась за животы. Майк смеялся так, что чуть не свалил напольную лампу с покачивающимся жёлтым абажуром.

– Стэн! А ты бы как назвал? – Ричи любовно чмокнул щенка в мордочку и направил в сторону Стэна. Стэн сразу поджал колени к груди, чтобы на его отглаженных брюках не осталось и шерстинки, завернул повыше рукава рубашки. – Только давай без всяких еврейских штучек и птичьих замашек!

– Если бы у меня появился пёс, я бы выбрал ему имя сам, без чьих-то советов, – Стэн протянул руку и осторожно погладил щенка. Щенок в ответ тявкнул и широко облизал его большой палец, на что Стэн лишь поморщился. – Но у меня никогда не будет пса, так что... Сам думай.

– Так ты кошатник, Стэн? – спросила его Беверли, и щенок потопал в её сторону. – Да прелесть какая! Рич, можно я его заберу на пару дней? Нет?

– Ну, я бы точно завёл пять кошек вместо одного пса, – Стэн пожал плечами и откинулся спиной на стену. – Проблем меньше, а удовольствия больше. Кроме того, кошки не слюнявые, и с ними не надо гулять. И они так приятно урчат…

– Зато собаки очень верные и всегда рядом, – Майк с нежностью наблюдал за льнущим к Беверли щенком. – У меня вот был раньше пёс, Мистер Чипс, и лучше него у меня друга не было. Ну, до вас, я имею в виду.

Все ласково заулыбались, а Билл и Бен, сидевшие ближе всех к Майку, крепко приобняли его за плечи с обеих сторон.

– Эдс, а ты что скажешь? Эдс? – Ричи задрал голову. – Ты там вообще живой, нет?

Эдди был единственным, кто сидел на кровати, а не на полу. С того момента, как они все пришли к Ричи, он помалкивал, настороженно следя за собакой и незаметно сжимая в руке ингалятор.

– У меня... Я не уверен, но у меня вроде бы аллергия на собак, – вяло ответил Эдди и, ощутив, как начинают гореть щёки, уставился в покрывало с разноцветными звездолётами. – Мама всегда говорила, что мне и на метр нельзя приближаться к домашним животным, особенно к псам, потому что у них, ну, слюна и шерсть... Это негигенично и может спро... спроецировать астму.

– У тебя ко-огда ни-ибудь она была? – спросил Билл, посмотрев на него. – А-аллергия?

Остальные примолкли. Эдди, приподняв голову, заметил в их взглядах искреннее сочувствие, полную поддержку, и внезапно ощутил прилив какой-то тёплой, щемящей благодарности или, возможно, настоящей любви. На секунду ему даже захотелось расплакаться, но он всё-таки взял себя в руки.

– Нет, но я же и не подходил к собакам. Я боюсь, что начну чихать, и что у меня всё зачешется, и насморк начнётся, и кашель, – Эдди вздохнул. – Так всегда бывает, когда аллергия, я читал. Мама мне только соседскую черепашку однажды разрешила в руках подержать, и вот от неё у меня ничего не было. Я тогда просил купить такую же домой, но она не согласилась.

– Ну, тогда настало время экспериментов! – Ричи с готовностью вскочил, подхватив драгоценного щенка на руки, и шагнул к кровати. – Сейчас наш Мистер Чифовафлячипс испытает тебя на прочность, Эдди-спагетти!

– Н-не надо, Ричи! – в панике заверещал было Эдди в унисон с остальными, но было уже поздно.

Мистер Чифовафлячипс приземлился ровнёхонько на колени Эдди и сразу начал его обнюхивать, встав передними лапками на его грудь. Маленькое живое существо с блестящими пуговками-глазками и смешным тявканьем. Эдди, застывший как статуя, смотрел на него, не решаясь погладить, но потом всё-таки боязливо поднял руку и опустил ладонь на рыжеватую, чуть кучерявую шерсть. Провёл ею по голове щенка, по его ушкам и спине, а потом взвизгнул, когда тот вдруг лизнул его прямо в нос.

– Ой!

– Божечки, да ты ему нравишься, Эдс, я даже ревновать сейчас начну! – воскликнул Ричи и плюхнулся рядом с Эдди, ущипнул его за щеку. Щенок между ними радостно завилял хвостом. – И никакой аллергии? Никакой-никакой, я же прав?

– Вроде бы нет... – Эдди помолчал, будто прислушиваясь к себе и своему телу, а потом с облегчением засмеялся. – По крайней мере, пока нет, но...

– Но и п-плевать, да? – улыбнулся Билл, и все остальные дружно закивали. – Эдди, если у те-ебя и начнётся при-иступ, я сгоняю в а-аптеку.

– А мы воды холодной принесём и компрессы поставим, да, Бен?

– А я сделаю искусственное дыхание, – подвигал бровями Ричи.

– Эдди? Эдди, ты чего?

– Да он же ра-асплачется се-ейчас!

– Смотри, и точно! Эдс, а ну не реви! Не реви, говорю!

– И ничего я не реву!

– А я говорю, ревёшь! Ууу, да тебе точно нельзя заводить пса, будешь каждый день его со слезами выгуливать!

– Бип-бип, Ричи!

– Да, Ричи, бип-бип!

– Бип-бип!



*Chief – шеф, руководитель

@темы: фанфикшен, G — PG-13, Клуб неудачников, фотоохота на птиц

---

Пост с исполнениями

[Chessi]

Правила феста
Основной пост

Список исполнений:

Заявка № 1 (+ заявка № 38)

Исполнение 1 - Бумага для телетайпа, Ричи Тозиер/Билл Денбро, мини, 3520 слов, NC-17

Заявка № 4

Исполнение 1 - Лучший подарок, клуб неудачников, драббл, 983 слова, G

Заявка № 7

Исполнение 1 - Лето 67-го, клуб неудачников, миди, 5087 слов, PG-13

Заявка № 20

Исполнение 1 - Свадьба лучшего друга, Ричи Тозиер, коллаж
Исполнение 2 - Ваш виски, синьор, Ричи Тозиер/Эдди Каспбрак, мини, 2181 слово, NC-17

Заявка № 21

Исполнение 1 - Стэн Супермен, клуб неудачников, мини, 2161 слово, PG-13

Заявка № 23

Исполнение 1 - Последняя жара, Патрик Хокстеттер/Генри Бауэрс, драббл, 713 слов, NC-17

Заявка № 26

Исполнение 1 - Появился призрак старика, Стэн Урис, драббл, 756 слов, PG-13, drama

Заявка № 27

Исполнение 1 - Переговоры, Ричи Тозиер|Стэн Урис, драббл, 829 слов, G, преслэш

Заявка № 31

Исполнение 1 - Продыра, Ричи Тозиер, Стэнли Урис, мини, 1068 слов, PG-13

Заявка № 44

Исполнение 1 - Поцелуй номер четыре, Билл Денбро/Беверли Марш, драббл, 999 слов, PG-13

@темы: фесты, фотоохота на птиц

---

Продыра

[Анон с ручкой]

полная версия при нажатии

Заявка: № 31
Название: Продыра
Персонажи/Пейринг: Ричи Тозиер, Стэнли Урис
Количество слов: 1068 слов
Рейтинг: PG-13
Жанр: джен, AU, криминал!AU
Предупреждения/примечания: ООС, всё написано на коленке
Содержание: АУ, где Ричи влипает в проблемы, а решать их приходится Стэну. Можно (и нужно) углядеть намёк на сериал "Барри".

Читать дальше

Стэн осматривал лежащий на клеенке труп – «белый мужчина, лысый, без особых примет» – настолько медленно, насколько это вообще было возможно в четыре часа утра. Осматривал методично, тщательно, брезгливо залезая в карманы чужого пиджака и избегая огромной огнестрельной раны ровно по центру живота. Ричи молча наблюдал за ним из плетёного кресла, изо всех сил стараясь не закрывать глаза, но получалось это фигово – веки смыкались, голова то и дело заваливалась налево или направо, в какой-то момент Ричи показалось, что он сейчас отрубится и всё проспит.

Скажи ему кто года три назад, что однажды он будет притаскивать в гараж Стэна Уриса трупы всяких мудаков, он бы начхал на университет и начал ходить на какие-нибудь актёрские курсы.

– И что ты предлагаешь мне с этим делать? – Стэн стянул с рук медицинские перчатки, скомкал их и кинул в мусорное ведро, стоявшее возле стола с инструментами. – Я тебе не Уолтер Уайт*, растворителя у меня нет, как и пластмассовой ванны, а представить это как несчастный случай… Я скорее поверю в существование того гигантского китайского младенца-диджея, у которого руки похожи на равиоли**.

– Да хоть что-нибудь сделай, братан, кто там из нас двоих Супермен? – Ричи устало провёл ладонью по лицу. – Кто ж знал, что он не сразу откинется, я в него почти всю обойму всадил, а ему хоть бы хны. Живучий оказался, зараза, прямо как грибок на ножках Эдди. Он тебе про него рассказывал, кстати? Ну правда, чем он только не перемазался...

– Билл всё ещё не знает? – Стэн снова начал ходить вокруг трупа, что почему-то вызвало у Ричи лёгкое раздражение. – Про тебя и твою… работу?

– Неа. Меньше знает – больше хорроров пишет, серьёзно, – Ричи нащупал в кармане тяжёлый, уже разряженный Вальтер с глушителем и собственные мягкие перчатки, в которых всего полчаса назад его держал. – Я же сказал, что завяжу, значит, завяжу, что ты как гиперзаботливая мамка?

Стэн остановился, выразительно на него посмотрел. Даже в четыре часа утра, экстренно поднятый с кровати и вынужденный расхлёбывать его, Ричи, проблемы, Стэн выглядел как с обложки какого-нибудь еврейского «Плейбоя». Не мешал даже серый рабочий фартук, накинутый поверх шёлковой пижамы, и тапочки в виде жёлтых канареечных голов.

– Помни, – хладнокровно ответил он, – что я могу прямо сейчас вышвырнуть тебя за дверь вместе с этим жалким продырой.

– Стэнли каламбурит, ох вааау! – Ричи хлопнул в ладоши. – Дамы и господа, перед вами первый в мире паталогоанатом, знающий не только чёрный юмор, но и бытовой! Поаплодируем же, такие таланты должны цениться на вес золота!

– Тозиер...

– Молчу-молчу, – Ричи на секунду прикрыл лицо ладонями, а когда опустил, то на нём не осталось ни следа веселья. Одна усталость, смешанная с недосыпом и лёгкой опаской. Скорее всего, подумал он лениво, он даже выглядит сейчас лет на тридцать восемь, а не на двадцать шесть. – Так что мы будем делать?

– Я предлагаю сточить ему подушечки пальцев, ввести под кожу один раствор, название которого тебе ничего не даст… – Стэн продолжал смотреть на труп, потирая подбородок. – И сбросить в канал. При лучшем раскладе его найдут к вечеру, к тому времени он будет выглядеть как трёхдневный утопленник, и я не найду к чему придраться.

– И? Это как-то объяснит дыру в его животе?

– Это как-то объяснит твою невиновность, если вдруг всплывёшь, – Стэн достал из-под стола ящик, натянул на руки новую пару перчаток. – Помоги мне.

– Помоги мне… Я уже и так напомогался за сегодня, – буркнул Ричи, но всё-таки поднялся.

Остаток часа они работали в полной тишине. Стэн аккуратно сшивал края раны прозрачными нитями, заполнял шприцы какой-то синеватой жидкостью и с хирургической точностью вводил её в ноги, локти и шею трупа, тогда как Ричи подавал ему нужные инструменты, протирал места уколов ваткой со спиртом и держал язык за зубами.

И когда всё началось?

А когда всё закончится?

Ричи не мог ответить ни на один из этих вопросов. Просто так вышло, что он, юрист с высшим образованием, оказался чертовски хорош в незаметном убийстве незнакомых людей. Уточнение: плохих людей. Например, убитый им сегодня мужчина, которому вскоре предстояло прикинуться утопленником, несколько лет снабжал детей Дерри наркотиками. Может, и не только ими. В любом случае, Ричи доверял своим заказчикам, а они доверяли ему и платили... Хорошо так платили. Настолько, что полгода назад Ричи даже открыл счёт в одном из швейцарских банков и закрыл последний долг своего отца.

Что до Стэна… Влипнув однажды в чудовищную историю, Ричи попросту не к кому было обратиться, тогда как Стэн всегда умел видеть во всем здравый смысл и хранить секреты. Сейчас Ричи даже представить не может, что бы с ним сталось, если бы тогда, в самый первый раз, Стэн отказался ему помочь. Наверное, Ричи бы убили и закопали. Ну, или он с тех пор видел бы небо лишь в клеточку.

Стэн тогда, чёрт возьми, просто спросил, сколько времени у них в запасе.

– Готово, – Стэн отложил скальпель, и Ричи не сдержал восхищённого оха. Стэн всё-таки был патологоанатомом от бога, да ещё творческим: для пущей достоверности он пинцетом положил в горло и живот трупа веточки с сухими листьями, мешок с которыми стоял у него для розжига печки, и присыпал туда же земли из горшка с какой-то домашней пальмой. – Повезло тебе, Ричи. Даже если найдут через пару часов, он уже успеет сильно разложиться.

– Ты точно не хочешь в долю? – Ричи расправлял огромный полиэтиленовый пакет, надев перчатки. – Ты ж грёбаный гений…

– Ричи, пообещай мне, что на этом всё закончится, – теперь Стэн наблюдал за ним, и Ричи заметил, что под глазами у него появились тени. – Ты уже обещал, конечно, но всё-таки мне это не нравится. Я не смогу постоянно тебя выручать и… ничего никому не говорить. Мы с огнём играем. С законом.

Ричи еле запихал труп в пакет и перетянул конец веревкой. Стёр со лба испарину, прикинул, как потащит его до багажника машины, и кивнул сам себе.

– Никто ничего и не должен знать, Стэнли-Супермен, – ответил он после паузы. – Я завяжу. Клянусь той пластинкой с автографом Бобби Дея***, это последний раз.

– Точно?

– Точно-преточно, – и хотя Ричи знал, что Стэн знал, что он соврал, Стэн не стал брать с него дополнительных объяснений и обещаний. Стэн всё-таки был Стэном, понимающим причинно-следственные связи как никто другой, и Ричи это ценил. Ричи может вломиться к нему ещё пять, десять, сто раз… И Стэн всё равно его не пошлёт. Такой уж Стэн. – Помоги мне дотащить этого пидора до машины.

– Я, кстати, всё-таки снял ту голубую сойку в купальне.

– Серьёзно?! Чёрт, я не понимаю, какого лешего ты сидишь в морге, по тебе сам Нэйшенел Джеографик плачет****.

– Иногда я тоже этого не понимаю.

– Всё потому, что ты красавчик в белом халате, зуб даю.

– Вполне возможно… Твою мать, Ричи, клади осторожнее, если у него сейчас проломится голова, я сам тебя застрелю и сброшу в канал!


*Уолтер Уайт – главный герой сериала «Во все тяжкие»
**DJ Baby Bok Choy – вымышленный персонаж, упоминавшийся в одном из выпусков Weekend Update (Saturday Night Live)
***Бобби Дэй – американский певец и музыкант
****National Geographic – журнал о природе, географии, истории и культуре со множеством фотографий

@темы: фесты, фанфикшен, G — PG-13, Ричи Тозиер, Стэнли Урис, фотоохота на птиц

---

Ваш виски, синьор!

[Анон с ручкой]

полная версия при нажатии

Заявка: № 20
Название: Ваш виски, синьор!
Персонажи/Пейринг: Ричи Тозиер/Эдди Каспбрак
Количество слов: 2181 слово
Рейтинг: NC-17
Жанр: романс, PWP
Предупреждения/примечания: Таймлайн — героям немного за 20 и они благополучно не помнят друг друга, так как до второй втречи с Оно еще очень долго
Содержание: Эдди после тяжелого дня зашел в бар выпить пару пинт

Читать дальше

Эдди вышел из офиса и, прикрыв глаза, вдохнул прохладный вечерний воздух. Он наслаждался музыкой вечернего Нью-Йорка, извечным гомоном спешащих куда-то людей, шумом машин, невероятным множеством совершенно несочетающихся между собой звуков: неподалеку разбилось стекло, на соседней улице затихали сирены скорой помощи, во дворах орала кошка. Эти звуки обтекали Эдди водами бурной реки, но не задевали, а наоборот, умиротворяли. Как будто он стоял на небольшом островке посреди пучины и на него попадали лишь отдельные брызги. Но тут образ реки под закрытыми веками на мгновение стал кроваво-красным, и Эдди распахнул глаза. Умиротворения как не бывало, сердце стучало чаще обычного. Видимо, сегодняшний день и скандальный клиент вывели его из равновесия куда сильнее, чем он думал. Бар через дорогу приветливо мигнул неоном, и Эдди задумался. Машину он уже сдал и планировал ехать домой на метро, поэтому успокоить себя парой пинт темного пива показалось ему хорошей идеей.

Бар встретил темными панелями и дымным полумраком. Людей было мало, поэтому Эдди сразу прошел к стойке. Бармен стоял, облокотившись о дубовую столешницу, и с улыбкой слушал собеседника напротив. Эдди он пока не заметил, а тот смущался отрывать его от разговора, хотя кроме них троих за стойкой никого не было. Собеседник был молод, кудряв и рассказывал что-то очень интересное, захлебываясь словами и нелепо размахивая руками. Иногда бармен автоматически сдвигал пивной бокал, чтобы парень его не опрокинул.

— Дружок, это было невероятно, ты не нашел бы ржачки круче по эту сторону Атлантики! — выдал собеседник и размашистым движением руки смахнул со стола пустую рюмку.

Рюмка из толстого стекла упала на пол, но не разбилась, а покатилась в сторону Эдди. Он не удержался и прыснул в кулак. Бармен и его кудрявый собеседник замолкли и оба посмотрели в его сторону. Эдди тут же почувствовал, как к щекам приливает кровь, и вознес хвалу небесам, что в баре было темно — он ненавидел, что так легко краснеет.

— Кто это тут у нас? — прищурился кудрявый, одним плавным движением перетек на соседний от Эдди стул и протянул ему руку. — Ричи.

Эдди не очень любил трогать незнакомых людей («Кто знает, где побывали их руки?» — заверещал в голове панический голос матери), но парень с соседнего стула смотрел открыто, с любопытством, а глаза за стеклами очков казались такими огромными, что в них можно было провалиться. И совершенно не казался незнакомым. Поэтому Эдди обхватил его ладонь и слегка сжал, внутренне удивляясь полному отсутствию неприятия. Рука была теплой и крепкой и рождала в груди какое-то смутное волнение. Незнакомое и тягучее, оно растекалось в солнечном сплетении мягким теплом и не имело ничего общего с привычными мыслями о грязи, болезнях и микробах.

— А как зовут тебя, ковбой? — Ричи подмигнул и махнул рукой бармену.

— Эдди, — и недоуменно запнулся. — А почему «ковбой»?..

— Паааатаму что у такого красавчика определенно должна быть крррепкая лошадка в стойле, — громогласно выдал Ричи, поиграл бровями и заливисто рассмеялся.

Это было настолько заразительно, что Эдди начал смеяться вместе с ним, несмотря на то что сама шутка показалась ему неуместной для второй минуты знакомства. Тем временем, бармен поставил перед ними две пинты пива и две рюмки с янтарной жидкостью. Эдди протестующе замахал руками:

— Но я не заказывал...

— Расслабься, мой юный друг, — перебил его Ричи и поднял рюмку. — Это за мой счет, за знакомство!

Эдди не пил крепкие напитки и не любил быть в долгу, но безапелляционность и задор собеседника лишали его силы воли. Ему было тепло и спокойно, будто рядом сидел близкий друг, а вовсе не случайный знакомый. Рука сама потянулась к рюмке, и мгновением позже виски обжег горло. Эдди задохнулся и замахал свободной рукой. Ричи хохотнул, хлопнул его по спине и придвинул бокал с пивом:

— На, Эддс, запей!

— Не называй меня Эддс, это ужасно, — просипел Эдди и сделал большой глоток холодного пива.

***

Спустя полчаса у Эдди в голове уже мягко шумело море. Он плыл по его волнам, улыбался и усиленно старался слушать собеседника, что не всегда получалось. Ричи прыгал с истории на историю, меняя голоса как перчатки, забрасывая сюжеты на середине. Если на то пошло, Эдди вообще не был уверен в их правдивости, но ему было все равно. Потому что Ричи постоянно его трогал: хлопал по плечу, хватал за запястье, задевал, размахивая руками, один раз даже заправил ему прядь волос за ухо, задев при этом щеку.

Эдди плавился, терял мысль повествования, краснел и мог только улыбаться и кивать. Возможно, дело было в виски, но истерический голос матери в его голове звучал все тише и тише, пока окончательно не заглох. И тогда внезапно для него самого наступила свобода. Бескрайняя и глубокая, как глаза за толстыми стеклами очков. И Эдди подавался вперёд, смотрел внимательно, впитывал в себя обрывки историй, лохматые кудри, хитрые взгляды, в которых почти физически ощущалось двойной дно.

Поэтому он почти не удивился, когда Ричи тряхнул головой, пробормотал:

— Да ну ради бога, сколько можно.

Кинул на барную стойку денег куда больше необходимого и, порывисто схватив его за руку, потянул куда-то в глубь зала.

— Эддс, скажи, если меня занесло на повороте...

Эдди не очень понимал, о чем просит Ричи, в голове стоял туман, поэтому он просто шел, куда его вели. Пальцы на запястье ощущались тлеющими углями, от них вверх по руке разлетались искры. Ричи толкнул какую-то дверь в конце зала, за ней оказалась лестница наверх. Гул посетителей стих.

— Хозяину принадлежит второй этаж, и у него здесь есть несколько комнат, — вполголоса начал было объяснять Ричи, но повернулся к Эдди и запнулся, в глазах мелькнул и пропал проблеск паники. — Твою же мать.

Он сделал шаг вперёд, и Эдди на короткий миг успел увидеть целый мир отражений на стеклах его очков. А потом стало темно, потому что Ричи его поцеловал. И Эдди тут же потерялся в ощущениях: теплые и сухие губы, запах дыма и травы, пальцы на запястье уже почти вросли — так крепко они держали. Поцелуй вышел короткий и целомудренный, после чего Ричи отстранился, глядя настороженно и серьезно. А Эдди вело, он поднял руку и прикоснулся к его лицу, проследил указательным пальцем линию брови, скул, подбородка, провел большим пальцем по губам, а затем зарылся в непослушные кудри, отводя их с лица. И улыбнулся — счастливо и освобожденно.

— Дурак, — прошептал он.

И Ричи захохотал. Сквозь смех ребячески чмокнул его в уголок губ и потянул дальше, выше, по лестнице, затем по коридору к темной двери с номером «29».

***

Щелкнул замок, и Эдди на мгновение растерялся в кромешной темноте, а затем Ричи впечатал его спиной в закрытую дверь. Казалось, его руки были повсюду. Как и в бесконечных историях, сменяющих друг друга и брошенных на середине, Ричи будто забывал, что делал секунду назад, и брался за что-то новое. Он бестолково расстегнул Эдди один манжет, потом дернул пуговицу на воротнике и накрыл губами основание шеи, затем порывисто вытащил рубашку из штанов с одной стороны и тут же запустил под нее руку, проходясь прохладными пальцами по напрягшемуся животу. Эдди не мог за ним угнаться, лишь цеплялся за его предплечья в попытках не потеряться в этом водовороте прикосновений.

— Стой, подожди, — выдавил он, напрягаясь и отстраняя Ричи на расстояние вытянутой руки.

Глаза уже привыкли к полумраку, и Эдди мог рассмотреть тусклый проблеск очков и расфокусированный взгляд. Чувствовал руками пробегающую дрожь. Ричи казался потерянным и неосознанно тянулся обратно. Эдди глубоко вдохнул и провел руками по предплечьям вниз, к локтям, сомкнул на них пальцы, крепко и уверенно. Затем сделал шаг вперед, и Ричи, как завороженный, шагнул назад. Эдди молча теснил его вглубь комнаты, где стояла кровать.

Почувствовав, что край кровати ткнулся ему под колени, Ричи сел на матрас и откинулся на локти. Эдди же начал медленно расстегивать свою рубашку. Он ловил на себе жадный взгляд, видел, как пальцы Ричи комкают покрывало, и чувствовал власть и силу, о которой и не догадывался. Впервые не что-то управляло им, а он сам владел ситуацией — и это пьянило куда сильнее виски.

Он кинул рубашку на стул, брюки проследовали за ней. Оставшись в одних трусах, Эдди поставил колено на кровать справа от Ричи и потянулся к молнии на его джинсах. Тот послушно приподнялся, позволяя стянуть их с себя, тряхнул ногами, скидывая их с лодыжек на пол, и наконец-то отмер. Вскинул руку, вплетая пальцы Эдди в волосы, и усмехнулся:

— Кажется, мне повезло сорвать джекпот. Ну приве-ет!

И встрепенулся, опрокинул на кровать, подмял под себя, переплетая ноги и руки, укусил за нос. Эдди засмеялся:

— Не суетись, мы все успеем, — аккуратно снял с него очки, положил их на тумбочку и притянул Ричи в поцелуй.

На этот раз в нем не осталось ничего целомудренного и короткого, он длился и длился, и будь Эдди хоть немного трезвее — он бы обязательно распереживался о том, как же можно так безответственно обмениваться жидкостями. Но этот вечер раскопал в нем совсем другого человека, смелого и свободного, который мог себе позволить любое безрассудство. С Ричи не могло быть иначе, он с каждой секундой все глубже пробирался ему под кожу и располагался со всеми удобствами, будто был там всегда.

За это время Ричи успел избавиться от своей рубашки и теперь активно шарил руками по груди Эдди, опускаясь все ниже. Разорвал поцелуй и сразу же проследил губами подбородок, шею, ямку между ключиц, затем провел языком по груди, задевая правый сосок, и одновременно накрыл рукой напряженный член Эдди прямо через трусы. Плотная ткань уже стала влажной. Эдди шумно выдохнул и подался вверх, стараясь продлить прикосновение. Но Ричи уже отстранился, встал на четвереньки и аккуратно стащил с него белье, попутно оглаживая ноги, и откинул в неизвестном направлении. Эдди вскинулся было посмотреть, куда улетели его трусы, положить на стул, но Ричи толкнул его обратно на кровать, припечатав руками плечи. Удобно расположился между его раскинутых ног и окинул взглядом открывшуюся картину, на сколько хватало глаз:

— Белиссимо! Синьор, память о вас будет жить в моем сердце! — подумал немного и добавил. — И в чреслах.

И пока Эдди смеялся, спустился поцелуями к бедрам и, слегка придерживая их руками, провел языком по всей длине члена. Смех застрял у Эдди в горле, скомкался и вышел судорожным выдохом. Он вцепился пальцами в подушку, руки на бедрах мешали вскинуться выше, ближе к горячему дыханию, к удовольствию. Но Ричи не стал его мучить, он вобрал в рот головку, огладил языком вокруг и, помогая себе рукой, насадился глубже.

Под закрытыми веками Эдди вспыхивали искры, вдоль позвоночника бегали мурашки, и сдерживаться было крайне сложно, и Ричи это понял, он ослабил хватку на его бедрах, позволяя управлять ситуацией, вбиваться ему в горло. Он лишь изредка слегка отклонялся, когда Эдди совсем уж терял голову. Обхватывал член рукой у основания, сжимая, продлевая сладкую агонию. Спускался пальцами ниже, перебирал яички, иногда слегка их оттягивая.

Эдди хотелось выть и вылететь в космос из своей жаркой и тесной кожи, он метался на скомканном покрывале, цепляясь то за подушки, то за влажные кудри Ричи, закусывая губы и поджимая пальцы на ногах.

Оргазм подступал все ближе и ближе, и Эдди из последних сил дернул Ричи за волосы, чтобы предупредить, остановить, но тот лишь тряхнул головой и насадился совсем глубоко, до горла, сделал глотательное движение — и Эдди пропал. Он выгнулся дугой и кончил с громким стоном. Пальцы у Ричи в волосах, кажется, свело судорогой.

Ричи дождался, пока Эдди обессиленно откинется на подушки, отстранился, мягко целуя опавший член, и подполз наверх. Лег рядом и улыбнулся, в уголке губ блеснула капля спермы. Эдди, совершенно не отдавая себе отчета в своих действиях, потянулся и слизнул ее одним тягучим движением, за что и был вознагражден. Ричи пару секунд смотрел ошарашенно и сумасшедше, а затем с хриплым стоном метнулся вперед и вовлек его в глубокий поцелуй. Было очень странно и волнующе чувствовать на языке вкус собственной спермы и напряженный член у бедра. Эдди не привык оставаться в долгу. Он скользнул рукой по шее, ключицам, груди, животу и нырнул под резинку трусов. Провел пальцами по головке, размазывая выступившую жидкость, обхватил по всей длине и сделал пару движений. Двигаться было тяжеловато, смазки не хватало, поэтому Эдди поднес руку ко рту и сплюнул, после чего снова вернулся под резинку трусов.

— Твою же ма-ать, — протяжно выдохнул на это Ричи и уткнулся ему лицом в основание шеи, прикусил зубами кожу и застонал.

Долго Ричи не продержался. Несколько сильных движений, и он кончил, содрогаясь и крепко обхватывая Эдди руками. Тот вынул руку из трусов, бездумно вытер ее о покрывало и обнял Ричи в ответ. Он уже чувствовал, как уплывает сознание, двигаться совершенно не хотелось, хотя разум и подсказывал ему, что просыпаться в таком состоянии будет вовсе не так приятно, как засыпать.

— Чувак, — голос Ричи звучал туманно и приглушенно. — Ты лишил меня возможности тебя трахнуть, я требую реванш. Иначе придется обратиться за помощью к твоей матушке.

— Бип-бип, Ричи, — засыпая, пробормотал Эдди в ответ.

— Как скажешь, Эдди-спагетти, — зевнул Ричи и натянул на них скомканное покрывало.

***

Эдди проснулся от того, что ему в глаз нахально светил солнечный луч. Он потянулся и сел, во всем теле бродила приятная истома. Он плохо помнил предыдущую ночь, но ему определенно было очень хорошо. Номер был пуст и лишь на тумбочке лежал лист с номером телефона и подписью: «Ричи». Эдди смутно припомнил кудрявого собеседника бармена и удивился — он никогда бы не подумал, что может себе такое позволить.

Лежащая на стуле одежда вызывала у него легкую брезгливость, но делать было нечего, он оделся и пару секунд смотрел на лист с номером телефона, размышляя, выкинуть его или взять его с собой. Он совершенно не хотел повторять пьяные случайные связи, но что-то в имени «Ричи» отзывалось у него внутри теплом и пробивало ярким лучом туманное беспамятство прошлой ночи.

Поэтому Эдди протянул руку и забрал листок. В конце концов, нет ничего страшного в том, чтобы позвонить этому Ричи, никто же не заставлял его оставлять номер.

@темы: фанфикшен, R — NC-17, Ричи Тозиер, Эдди Каспбрак, фотоохота на птиц

---

Свадьба лучшего друга

[Анон с ручкой]

полная версия при нажатии

Заявка: № 20
Название: Свадьба лучшего друга
Персонажи/Пейринг: Ричи Тозиер
Форма: коллаж
Рейтинг: G — PG-13

Смотреть дальше

@темы: коллаж, G — PG-13, Ричи Тозиер, фотоохота на птиц

---

Бумага для телетайпа

[Анон с ручкой]

полная версия открывается при нажатии

Заявки: № 1, 38
Название: Бумага для телетайпа
Персонажи/Пейринг: Ричи Тозиер/Билл Денбро
Количество слов: 3520 слов
Рейтинг: NC-17
Жанр: AU, home porn, постканон
Предупреждения/примечания: оос, нецензурная брань, героям немного за 30.
Содержание: AU: У Ричи опасная профессия, и Билл за него волнуется. Ричи работает Muckrakers. Область журналистики, специализированная на расследованиях и разоблачениях.

Самое страшное место, где может оказаться безработный американец — нью-йоркское метро в час-пик. Билл спустился в подземку, когда на часах не было еще и восьми. Завис возле автомата с жетонами и принялся разглядывать людей. Смазанные и распухшие после сна лица проплывали мимо и скользили по нему невидящими взглядами. Рядом остановилась немолодая женщина, пахнув сладко-пряными духами. Стало душно.

Взяв свой жетон, Билл прошел к турникету. Опустил его внутрь, но не успел сделать и шага, как в то же мгновение в его спину влетело чужое тело. Прижавшись к нему, руки обхватили поперек груди, нога лягнула под колено, заставляя немедленно пройти вперед. Билл опешил. Кто-то только что проскочил за его счет, да еще и полапал его под шумок! Он уже развернулся, хотел возмутиться, но тут же наткнулся на знакомую хитрую ухмылочку. Перед ним стоял Ричи.

— П-придурок, — с улыбкой произнес Билл. — Ты меня напугал!

Смахнув с глаз вьющуюся челку, Ричи ослепительно улыбнулся и потащил Билла к эскалаторам. Ему сразу вспомнились беззаботные студенческие годы, когда Ричи умудрялся спустить всю стипендию за несколько дней, а потом сидел без денег весь месяц, клянчил еду у соседей и вот так же пробегал с кем-нибудь на халяву в метро.

Им повезло: квартира Билла располагалась в том же районе Бруклина, что и редакция газеты, в которой сейчас работал Ричи. В огромном городе, где очень легко потеряться, это, как считал Ричи, было большой удачей.

— Куда ты в такую рань? — пропустив Билла вперед, Ричи пристроился на следующую ступеньку. Качнулся и уронил свою тяжелую голову на чужое плечо.

— Встреча с издателями.

— Пентхаус?

— Ага, — кивнул Билл. — Я же вроде рассказывал.

— Прости, голова сейчас совсем другим забита, — Ричи виновато улыбнулся. — Думаешь что-то получится?

— Посмотрим, но попробовать точно стоит, возможно, они захотят опубликовать несколько моих рассказов. Например, про Барри. Он классный.

— Это тот слетевший с катушек повар?

— Точно. Только он не повар, а бывший морпех, и он не слетел с катушек, а решил изменить свою жизнь и записался на актерские курсы.

— Ну ладно, не бей, — в защитном жесте Ричи выставил перед собой ладони. — В следующий раз подарю тебе бумагу для телетайпа, будешь как Керуак.

— Ха-ха, — Билл покачал головой. Тот факт, что битники пользовались бумагой для телетайпа, чтобы не тратить время на перестановку листов в пишущей машинке, почему-то особенно сильно восхищал Ричи. По его мнению, Керуак только и делал, что накачивался наркотой и сутками напролет строчил как проклятый.

Выйдя к платформам, они подошли к одной из колонн в центре зала и остановились.

— Но вообще, — Ричи на секунду призадумался. — Пентхаус это, конечно, здорово. Голые цыпочки, холостяцкие истории и все такое, но ты не боишься, что это может стать позорным пятном в твоей биографии?

— Ричи, я безработный нью-йоркский писатель, — Билл развел руками. — Вариантов у меня не очень много.

— Ну да, — согласился Ричи. — Зато у тебя есть я, пока не отброшу коньки, с голоду не умрем.

Оглянувшись, Ричи быстро пробежал глазами текущее расписание поездов.

— Кстати, какие планы на сегодня?

— После встречи хотел вернуться домой и немного поспать, а потом к Стэну.

— О, опять будете пить белое вино, как два престарелых гея, — издевательски протянул Ричи, а затем, не дождавшись ответа, резко развернулся к Биллу. Окинув его лихорадочно блеснувшим взглядом, сунул что-то ему в карман. — К черту Стэна, дождись меня.

Билл опустил глаза и потянулся к пальто. Нырнув рукой в глубокий карман, достал оттуда потрепанный конверт — хорошее настроение от неожиданной (как он думал) встречи разом улетучилось. Ричи специально поджидал его здесь. Билл почувствовал, как к горлу подкатил комок.

— Ты серьезно? — в раздражении произнес Билл. — Опять?

— Я не знаю, чем закончится это дело, но я должен быть там.

Билл отвернулся, внутри началась знакомая борьба: здравый смысл, твердящий, что это его работа, сражался со страхом за Ричи. За его жизнь, за их жизнь. Билл посмотрел на проносящийся мимо экспресс, набитые битком вагоны начали расплываться перед глазами. Билл сжал руку. Хотел смять проклятое письмо, бросить его под рельсы, но в последнюю минуту передумал и разжал ладонь.

Его чертова прощальная записка, с надписью «вскрыть в случае моей смерти». Раньше они даже смеялись над этим, но после того, как Биллу пришлось несколько раз приехать к нему в больницу, забирая из реанимации, это уже не казалось ему таким смешным. Поезд Ричи подъехал к противоположной платформе.

— Хорошо, — тяжело вздохнув, Билл посмотрел в его лицо. — Вечером буду у себя.

— Отлично, — просиял Ричи, и перед тем как заскочить в вагон, притянул Билла к себе. Не обращая абсолютно никакого внимания на толпу сонных и злых людей, он быстро чмокнул его в левую щеку. — Тогда до вечера.

— Обещаешь?

— Да. Обещаю.

***

Весь вечер прошел в тревожных ожиданиях. Билл сам не заметил, как бросив новую главу, допивал уже третью порцию виски. Алкоголь должен был остудить голову и притупить реакции в организме, но все лишь усугублялось. Время близилось к полуночи, а от Ричи по-прежнему никаких вестей.

Не работалось, не писалось, не слушалось.

Включенный телевизор орал на полную мощь, и Билл не находил себе места: как тигр запертый в клетке, метался по комнате из угла в угол, расплескивая остатки напитка прямо себе под ноги. Нес какую-то пьяную тарабарщину на испанском, непристойные детские стишки и молитвы. Молиться на родном языке было страшно, а предавать судьбу Тозиера божьей воле страшнее вдвойне. Но что еще ему оставалось?

Квинс вновь оказался под обстрелом, разборки двух мафиозных кланов переросли в настоящую бойню. ОБН и местная полиция оказались в зоне боевых действий. Есть задержанные. Число жертв среди гражданских… Погибшие…

Билл не выдержал и выключил чертов ящик. Где-то среди этого ада прямо сейчас был Ричи. Не мог не быть. Он всегда летел туда, где начинало пахнуть жаренным. Всегда умудрялся оказаться в самом пекле, словно магнитом его тянуло туда, где жизнь и смерть сплетались воедино.

Тихо проклиная свою писательскую фантазию, Билл изо всех сил старался отделаться от навязчивых мыслей, но разбушевавшийся от волнения мозг не хотел заключать никаких сделок и подкидывал ему картины одна страшнее другой. Ричи, схвативший шальную пулю или оказавшийся в заложниках одной из банд.

Да, Ричи был настоящим профессионалом. Он знал свое дело и реагировал так быстро, как только мог. Профессия загибалась, но Ричи не сдавался и продолжал мужественно разгребать грязь в поисках правды.

И все же, несмотря на какую-то почти божественную удачливость, Ричи нередко шутил, что не доживет до седых волос. Каждый раз Билл внутренне вздрагивал от подобных шуток; наверное, потому что где-то в глубине души знал, что так оно и случится.

Дергающаяся телевизионная картинка продолжала мельтешить перед внутренним взором: узкие улицы Квинса, заваленные дымом, толпа, беспорядочно разбегающаяся во все стороны, красно-черные всполохи, шум пальбы, крики и раздражающе озабоченный голос репортера.

Билл влил в себя остатки разбавленного водой виски. Не успевшие растаять кубики льда осуждающе звякнули об толстое стекло, и в эту же секунду пищевод будто окатило жидким пламенем. Однако это помогло — на несколько минут Биллу стало теплее.

Денбро уже потянулся за новой порцией, как вдруг послышался слабый стук в дверь. Едва не выронив бутылку, Билл бросил безумный взгляд в сторону коридора и метнулся в неосвещенную часть квартиры.

— Открыто, — крикнул он уже на бегу, неуклюже скользя носками по паркету, он чуть не вписался носом в угол и еще в два прыжка оказался у входной двери. Резко дернул за ручку.

Дверь отворилась и за ней к огромному облегчению Билла обнаружился Ричи. Подперев плечом косяк, он устало улыбался, переминаясь с ноги на ногу, немного потрепанный, но главное — живой и здоровый. Держа в одной руке бутылку Уокера, точь в точь как ту, что стояла сейчас в их (его) гостиной, опустошенная уже наполовину.

— Я видел свет в твоем окне, и это все что доставалось мне, — дурачась, пропел Ричи не своим голосом.

Не говоря ни слова, Билл втащил Ричи в квартиру и запер за ними дверь. Сравнявшись, они какое-то время стояли, молча глядя друг другу в глаза. Склонив голову набок, Ричи смотрел на него из-под упавшей на глаза челки, в его взгляде читалось такое искреннее сожаление, что желание настучать по бестолковой голове сразу куда-то улетучилось. Временами безрассудное поведение Ричи доводило Билла до белого каления, но, черт возьми, это была его работа, и Билл знал, на что он шел, когда впервые позволил Тозиеру остаться на ночь.

От Ричи пахло улицей, дымом настоящего пожара и хот-догами. На воротнике рубашки виднелось уже засохшее пятно от горчицы. Перед глазами возник очень яркий образ: Ричи в служебной машине, сидит, нетерпеливо подпрыгивая перед приемником, перехватывающим сигналы местного участка полиции и жует эту вредную уличную еду. Билл не смог сдержать улыбки, шагнув навстречу, он сгреб Ричи в своих крепких объятиях и уткнулся ему в шею, с удовольствием вдыхая горьковатый запах уже почти выветрившегося одеколона.

— Ты вернулся, — выдохнул Билл, еще крепче смыкая руки вокруг талии Ричи.

— Я же обещал, — усмехнулся он.

Билл ничего не ответил, в голове билась одна единственная мысль — живой, слава богу, живой. От внезапно свалившегося на него облегчения у Билла подкосились ноги. Неуклюже раскачиваясь из стороны, они продолжали топтаться у порога, обнимаясь и наступая на ноги, заваливая и одновременно поддерживая друг друга, будто танцевали под несуществующую мелодию, которая была слышна только им двоим.

Билл вспомнил день рождения Стэна. Как Ричи примчался туда с работы, в белом пиджаке поверх футболки, в пиджаке, который был велик ему на два размера, с этикеткой у шеи, которую он забыл оторвать. И они так же раскачивались, пока Билл неожиданно не расплакался прямо у него на груди. Потому что чертова записка все еще лежала у него в кармане, потому что Ричи вновь оказался на волосок от смерти.

(не бросай меня, не уходи, мне снилось, что ты умер, тебя не стало, к-как Д-д-джорджи)

Заглянув ему за плечо, Ричи оглядел беспорядок в гостиной и тихо рассмеялся:

— Уже начал отмечать без меня?

— Скорее заливал панику алкоголем, — бесцветным голосом произнес Билл, попытался отстраниться, но Ричи не позволил: притянув его к себе за шею, он ласково поцеловал Билла в губы. Тот отвечал, пока не ощутил, что Ричи начало неслабо штормить, а когда бросил быстрый взгляд на запечатанную бутылку, понял, что дело не в алкоголе, а в сшибающей с ног усталости: Ричи был изможден и едва держался на ногах.

И несмотря на то, что еще с утра он выглядел так, будто вставил себе в задницу несколько батареек дюрасел, сейчас, когда очередное расследование подошло к концу, казалось, что он состарился лет на пять.

— Ну ладно, приятель, — произнес Билл, отступая, чтобы затем занырнуть под его плечо. — Тебе бы отдохнуть.

— Да, наверное, ты прав, — уже не стесняясь, Ричи широко зевнул и навалился на Билла всем весом. Того всегда удивляло, как несмотря на свою природную лень и несобранность, Тозиер умудрился стать одним из лучших в своем деле. Всякий раз, когда он нападал на след (а на скандалы и сенсации у Ричи было какое-то сверхъестественное чутье), мог очень быстро настроиться на нужный темп. Тогда он сутками напролет работал на износ, совершенно не жалея себя. И все же такой бешеный ритм заметно сказывался на его самочувствии: следующие несколько дней после таких «веселых» забегов он лежал пластом, требуя от Билла максимум внимания.

Добравшись до спальни, Ричи стрельнул бровями и снова потряс бутылкой.

— Вообще-то я думал, что мы отметим мой успех и немного развлечемся, чертовски непростая неделька выдалась, знаешь ли.

— Отметим с утра, а сейчас тебе лучше поспать, — забрав у Ричи бутылку, Билл поставил ее на комод и подтолкнул Тозиера кровати.

— Знаешь, кто пьет по утрам? — усмехнувшись, Ричи посмотрел на Билла. Дорожная сумка опустилась на пол, он скинул с себя пиджак, небрежно бросив его на спинку кресла, в котором обычно читал Билл, и прямо в обуви завалился на разобранную постель. Если бы чистюля Стэн увидел эту картину, назвал бы ее кощунственной. Усмехнувшись своим мыслям, Билл подошел к изножью кровати и помог Ричи расшнуровывать ботинки.

— Алкоголики и безработные писатели? — весело предположил Билл.

— Именно, — кивнул Ричи. Заложив руки за голову, он наблюдал, как Билл стягивает с него ботинки, а затем и джинсы.

— Тогда это про нас.

— Я не алкоголик, я просто, — устремив взгляд к потолку, Ричи беззаботно покрутил указательным пальцем в воздухе. — Просто я иногда выпиваю.

— Иногда? — фыркнул Билл. — Ты хотел сказать каждый день.

— Каждый день по чуть-чуть это не алкоголизм.

— Ну не знаю, — рассмеялся Билл. — По-моему с этого все и начинается.

Собрав его вещи, Билл вышел из комнаты.

— Эй, ты куда? — тут же встрепенувшись, Ричи подскочил, словно ужаленный, и едва не свалился с кровати.

— Пойду, наберу ванну, от тебя странно пахнет, — прокричал Билл уже из гостиной.

— Что?! — уткнувшись носом в собственную подмышку, Ричи принялся возмущаться. — Я вообще-то чуть не умер. Пришел к тебе за любовью и лаской, а ты говоришь, что я воняю. Это жестоко, Билл!

В ванной зашумела вода.

— Беверли подарила нам новый банный набор, — издевательски пропел Билл, проигнорировав чужой праведный гнев.

— Да пошел ты со своим набором!

Зайдя в комнату, Билл обнаружил Ричи уже спящим. Тот лежал, раскинувшись в позе морской звезды, с задравшейся на животе футболкой и почему-то только в одном носке. Вздохнув, Билл стянул с Ричи носок, после чего быстро избавил себя от домашней одежды, и, скромно устроившись с краю, накрыл их с Ричи одеялом. Тот завозился во сне, перекатился на бок и невнятно забормотал:

— Я летал на вертолете, Билл, я был так крут. Видел бы ты меня в этот момент.

— Уверен, все так и было, — улыбнувшись, Билл осторожно протянул руку, убрав упавшие на лицо волосы, он нежно провел пальцами по его щеке.

— Однажды я получу Пулитцера, — не открывая глаз, Ричи мечтательно улыбнулся.

— Ага, когда научишься писать слово презумпция и комплементарный без ошибок.

— Для этого у меня есть редактор и ты, а вообще, это же не главное, главное это…- сладко зевнув, Ричи по-собственнически закинул на Билла одну ногу и вновь тихо засопел, по всей видимости забыв, что именно хотел добавить. В эту минуту Билл почувствовал, как его охватывает необъяснимый прилив нежности. Ему вдруг стало так здорово и уютно, как бывало еще в раннем детстве, когда в ненастную погоду он сидел в своей комнате, а за окном бушевала метель. Он валялся в нагретой постели в одной компании с хорошей книгой и огромной упаковкой скитлс. Сейчас, лежа в темноте и перешептываясь, он делил одну постель с человеком, который был ему очень дорог, и вновь чувствовал этот успокаивающий и согревающий уют. Не удержавшись, Билл наклонился и, чмокнув Ричи в нос, пожелал ему спокойной ночи. Ричи ничего не ответил, потому что уже спал.

***

Билл проснулся от того, что кто-то крепко прижимается к нему со спины. Ричи. Возбужденный, изголодавшийся и обжигающе горячий.

Бросив быстрый взгляд на электронные часы, стоящие на столе, Билл сокрушенно застонал и откинулся обратно на подушки.

— Пять утра, Ричи, ты не мог потерпеть еще пару часов, — сонно пробормотал Билл.

— Зачем? Я уже выспался.

Действительно, подумал Билл, когда вообще Тозиер с его вечным шилом в заднице, любовью к пикантным авантюрам и гиперповышенным либидо считался с режимом Денбро. Правильный ответ — никогда.

Но грех жаловаться — утренний секс с Ричи был прекрасен. Как и быстрый дневной, посреди рабочего процесса, и ночной — долгий и изматывающий, избавляющий от вечной бессонницы.

Оглаживая живот, широкие ладони требовательно заползли под футболку и добрались до груди. Билл тихо застонал, откинувшись затылком на чужое плечо и подставляя шею под поцелуи. Распаляюще дыша, Ричи медленно двигал бедрами, заставляя Билла ощутить, как сильно он его хочет.

После сна ощущения в теле были совсем другие, все чувствовалось иначе — сильнее, ярче — и словно оголенный нерв, Билл жаждал еще больше прикосновений.

Ричи заскользил губами по шее, прикусил кожу на загривке и тут же залечил место укуса легким поцелуем. Низ живота сладко скрутило. Билл почувствовал, как начинает плавиться от этих требовательных и одновременно дразнящих прикосновений. Стянув с них обоих футболки, Ричи прижался грудью к его спине и запустил руку под резинку трусов. Сжав уже порядком затвердевший член, он крепко держал его в кольце своих пальцев, позволяя Биллу самому толкаться навстречу его руке.

— Ричи…

— Да, сейчас, ляг на живот, — сбивчиво произнес он.

Билл послушно перевернулся, подтянув под себя подушку, и прогнулся в пояснице. Ричи оценил такую готовность. Приспустив белье, он огладил подтянутые ягодицы, а затем резко сжал их, вминаясь пальцами в кожу и разогревая расслабленные после сна мышцы. Билл редко ощущал нечто подобное, но от одной мысли, что сейчас Ричи войдет в него и он ощутит его в себе полностью, задрожал от предвкушения.

Пальцы на ногах нервно поджались, когда Ричи перегнулся через него и потянулся к прикроватной тумбочке. Послышался шум перекатывающегося хлама: записные книжки, ручки, банка с седативами и, наконец, презервативы. Билл повернулся на звук разорвавшейся упаковки, оглядел полностью обнаженного Ричи, и быстро облизнул губы. Сейчас он выглядел очень горячо: раскатывая латекс по возбужденному члену, стоял перед ним на коленях и тяжело дышал, пожирая глазами распластанное под ним тело.

Они редко менялись в постели, но сегодня был как раз тот день, когда Ричи казался в ударе, и Билл понял, что совсем не имеет ничего против.

Укладываясь сверху и накрывая своим телом, Ричи потянулся к Биллу за поцелуем. Сминая губы, он терзал их будто пытался испить, и от его прикосновений голова начинала идти кругом.

— Можно я сразу? — жарко зашептал Ричи, а затем двинул бедрами: его член, обтянутый латексом, горячий и твердый, терся между ягодиц, заставляя Билла тихо поскуливать и кусать наволочку.

Билл кивнул, уткнулся лицом в подушку и, приготовившись, замер. Отстранившись, Ричи оперся ладонью о матрас. Оставив легкий благодарный поцелуй на плече Билла, он направил член ко входу и с одного сильного толчка вошел больше чем наполовину. Билл мучительно застонал, сжав зубы, лихорадочно задышал через нос, пока Ричи проталкивался в него все дальше, сантиметр за сантиметром, пока не вошел полностью. Узко. Слишком узко и непривычно. На глазах навернулись слезы. Ричи замер на несколько мучительных и долгих мгновений, вновь опустился на него, успокаивая тяжестью собственного веса и давая свыкнуться с ощущениями.

— Подожди, сейчас, — бормотал он, хватаясь за его вздрагивающие плечи и оставляя короткие извиняющиеся поцелуи между лопаток.

— Двигайся, — потребовал Билл и, не дожидаясь, когда Ричи послушается его, сам подался навстречу. У Ричи перед глазами заплясали звезды.

— Черт возьми, Билл, — застонал Ричи и начал совершать осторожные и медленные точки. — Ты слишком узкий.

— Только попробуй сейчас кончить, я тебя так оттрахаю, что ты потом месяц сидеть не сможешь.

— Ой-ой, когда ты вообще нежничал со мной в постели?

— Заткнись. Заткнись и трахни меня, Ричи.

— Да, милорд, слушаюсь и повинуюсь, — усмехнулся Ричи и подался назад, а затем резко толкнулся, входя до упора. Повторил этот безжалостный маневр еще пару раз, пока случайно не проехался по простате. Билл захлебнулся в стонах.

— Ох, блядь, да, — бормотал Билл, хриплое дыхание вперемешку с матами слетало с его губ и услаждало слух Ричи.

— Да? Хочешь еще? — Ричи дразняще повел бедрами и чуть отстранился, заставляя Билла принять колено-локтевую и уже самостоятельно насаживаться на его член. — Хочешь больше?

Билл обернулся и бросил на Ричи яростный взгляд, но тот выглядел неумолимо и похоже хотел поиграться. Закусив губу, Билл уронил голову на грудь и сдался.

— Да, Ричи, выеби меня как следует, — произнес Билл слабым голосом. Ричи не двинулся, и тогда Билл раздраженно добавил. — Пожалуйста.

— Ну раз ты так просишь, — засмеялся Ричи.

Звонко шлепнув его по ягодице, он подтянул Билла поближе. Начал двигаться, ускоряясь с каждым движением. Переходя на какой-то сумасшедший неистовый ритм, он вколачивался в его тело во всю мощь. Билл уже не стонал — дышал, как загнанный зверь, сжимая себя ладонью. Член распирал изнутри и прицельно таранил простату, отчего предэякулят лился из Билла рекой. Никогда еще он не чувствовал себя таким влажным и изнывающим — организм подготовился к экстренной эвакуации. Это было удивительно, потому что обычно Биллу требовалась куда больше времени, чтобы возбудиться и кончить, но сейчас… Сейчас его накрыло с головой.

— Еще немного, Ричи, я почти, — выдохнул Билл.

Но в эту минуту Ричи сделал то, что едва не привело Билла в бешенство. Он вышел из него. Потянул за плечо, заставляя перевернуться. Его личный бзик — смотреть в лицо Билла, когда тот кончает. Билл не мог поверить, что тот затормозил в такой момент. Ведь он был так близок, он почти кончил!

Билл уже хотел излить на Ричи все волну собственного негодования, но тот уже улегся сверху, вклинившись между его ног, и произнес в самые губы:

— Не сердись, ты просто не знаешь, какой ты в этот момент. Хочу видеть тебя, когда ты кончишь.

Билл прикусил губы и прикрыл глаза.

Ну почему Ричи такой?

Под опущенным веками собрались слезы, Ричи осторожно собрал их кончиками пальцев, наклонился и нежно прикоснулся к губам Билла.

— Ты готов?

Билл утвердительно кивнул, позволяя Ричи взять себя под колени и вновь войти, осторожно и мягко качнув бедрами. В этот раз член легко скользнул внутрь. Ричи был максимально аккуратен, будто это не он всего пару минут назад трахал его, как изголодавшийся в плавании моряк, размашисто и грубо. Билл так не умел, возможно, не хватало какого-то внутреннего огня, который был у Ричи. Возможно, дело было в чем-то еще. Он уже не сгорал — плавился. От глубоких, плавных толчков, мягких поцелуев, горячих и ловких пальцев на его члене.

Ричи было так много… В его мыслях, теле, воспоминаниях. Встретившись глазами, Билл удивленно выдохнул. В этот раз оргазм не был похож на резкий удар или падение. Это ощущалось как погружение, долгое и глубокое. Открывающее второе дыхание в каждой клеточке его тела. Толкнувшись в последний раз, Ричи кончил следом.

***

За окном светало, Билл лежал на груди Ричи и размышлял о своем (их) будущем.

— Ты чего приуныл?

— Да просто задумался…

Ричи тяжело вздохнул, а затем перекатился на бок и потянулся к своей сумке.

— Эй, ты чего?

— У меня кое-что для тебя есть, — он завозился, извлекая из сумки что-то похожее на огромный валик, замотанный в коричневую бумагу. — Подарок!

— Что это? — с сомнением в голосе, Билл принял из рук Ричи эту непонятную штуковину, оценивая ее по весу.

— Открой.

Бросив настороженный взгляд на расплывшееся в улыбке лицо, Билл принялся срывать упаковку. Освободив подарок от бумаги, обнаружил внутри рулон бумаги для телетайпа. Не выдержав, Билл рассмеялся.

— Где ты ее достал?

Ричи не ответил, вместо этого он притянул Билла к себе и увлек его в долгий и головокружительный поцелуй.

Билл не знал, что будет завтра, но сегодняшний день однозначно начинался как надо.

@темы: фанфикшен, R — NC-17, Билл Денбро, Ричи Тозиер, фотоохота на птиц

---

Основной пост

[Chessi]

Стэнли поудобнее уселся на скамье в Мемориальном парке, скинул ветровку и достал из ранца свой старенький, но невероятно драгоценный бинокль. Майское солнце ласково грело плечи, в листве весело щебетали птицы, за которыми Стэнли как раз собрался понаблюдать. Он раскрыл было перед собой орнитологический атлас, положил на его серединку заточенный карандаш и приготовил фотоаппарат, как тут услышал вдалеке чей-то гомон. Стэнли неторопливо повернулся, прижал бинокль к глазам и увидел ребят, которые уже со смехом махали ему рукой. Билл, Ричи, Бен, Эдди, Майк и Беверли – в них шестерых было столько жизни и настоящего детства, что у Стэна вдруг перехватило дыхание. Он опустил бинокль и вместо него взял фотоаппарат. В конце концов, мимоходом подумал тогда Стэнли, золотистый дятел от него ближайший месяц никуда не денется.

Правила феста

Нажимайте на превью, чтобы открыть полную версию картинки

1	2	3	4
5	6	7	8
9	10	11	12
+	+	+	+
13	14	15	16
17	18	19	20
21	22	23	24
25	26	27	28
29	30	31	32
33	34	35	36
37	38	39	40
	+	+
41	42	43	44

P.S. Обратите внимание, под некоторыми превьюшками есть знак «+» - дополнительная информация или альтернативная картинка, все это можно использовать для вдохновения!

P.P.S. Если вам позарез нужна какая-то из картинок, не попавших в фест (например, вы уже начали писать по ней исполнение ), то вы можете принести ее в комментарии к этой записи - и мы ее добавим

@темы: фесты, фотоохота на птиц

---

Правила феста "Фотоохота на птиц"

[Фоернутая]

<a href="http://ilovederry.diary.ru/p215292596.htm"><div align="center"><img src="https://i.imgur.com/peqjoVT.png"></div></a>

ПРАВИЛА ФЕСТА:

1. Фест анонимный. Для участия необходимо выбрать из основного поста заявку (фотографию) и прислать её исполнение с шапкой в умыл организаторам ( Фоернутая или  Chessi), после чего оно будет опубликовано в сообществе отдельным постом от аккаунта  Анон с ручкой. Таким образом, организаторы начнут собирать таблицу деанона. Самое главное условие – исполнение должно так или иначе обыгрывать заявку.

2. Допускается исполнение заявки в любом формате: это может быть фанфик, арт, коллаж, фанмикс, сет аватаров и т.д. Текстовое исполнение начинается со 100 слов, ограничений по максимуму нет.

3. Ограничений в количестве исполнений для одной заявки нет; один автор может принести на одну и ту же заявку сколько угодно исполнений.

4. Рейтинг, пейринг и жанр в исполнении автор выбирает сам. Никаких ограничений за исключением правил дайри, для рейтинга персонажи должны быть совершеннолетними.

5. Пример шапки для исполнений:

<b>Заявка: № </b>
<b>Название:</b>
<b>Персонажи/Пейринг:</b>
<b>Количество слов:</b>
<b>Рейтинг:</b>
<b>Жанр:</b>
<b>Предупреждения/примечания:</b>

6. Анонимные аккаунты для общения авторов и комментаторов:  Анон с ручкой и  Анон без ручки соответственно. Пароль: 1122334455.

7. Исполнения заявок можно присылать до 19.05.18 включительно, подведение итогов с деаноном участников состоится 20.05.18.
! Внимание: если вы не хотите деанонить своё исполнение, обязательно свяжитесь с организаторами до 19.05.

ВСЕМ УДАЧНОГО ФЕСТА!

@темы: фесты, фотоохота на птиц