Канон: Оно (2017)
Автор: твой радист
Бета: мингус, Собака серая
Размер: драббл, 719 слов
Пейринг/Персонажи: Ричи Тозиер/Эдди Каспбрак
Категория: слэш
Жанр: повседневность
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: весело началось лето, ничего не скажешь
читать дальше
— Ну? Ты чего?
Кровь больше не шла, и ощущение горячей влаги в носу пропало. Ричи осторожно вытащил из носа бледно-красный ватный диск. Эдди сидел напротив на постели — настороженный, с тревожным взглядом и дрожащими губами.
— Чего так пялишься?
— Обязательно было... ну обязательно было да, Ричи?! — вскрикнул вдруг Эдс. Почти на ультразвуке — так громко, что даже в ушах зазвенело.
Ричи тряхнул кудрявой головой.
— Обязательно было что? Тащиться сегодня в Пустошь? Надевать эти джинсы? Обещать выполнить с тобой тот огромный проект по химии за каникулы? Есть клубничное мороженое утром? Уточни. Хотя клянусь тебе, милашка Эдс, блевал я точно не из-за мороженого. Отвечаю. Слово даю — не из-за него.
— Замолчи, Балабол, — непривычно тяжёлым голосом ответил Эдди. — Блевал ты от удара в живот. Сам знаешь, про что я говорю. Обязательно было задирать Бауэрса?
Ричи устало откинулся на спинку кресла, затем лениво оттолкнулся от пола, заставляя кресло сделать медленный поворот по кругу. Эдди, кажется, взбесился ещё больше.
Рёбра целы?
Целы.
Ходить может?
Может.
Ну, подправили ему Бауэрс с Крисом нос, ну разве страшное оно дело? Разве впервые?
— А ему задирать нас можно. А нам его нельзя, верно, Эдс? Что это у тебя за логика такая неправильная? Несправедливая.
— Она и есть самая правильная и справедливая. И безопасная, — буркнул тот в ответ. — Бауэрс крепкий, крепче нас с тобой раза в три, и отбитый. Просто глупо было подставляться, когда шансы равны нулю.
Ричи начал нервно барабанить выпачканными в крови и грязи пальцами по обшарпанному подлокотнику.
— Этот урод тебе ингалятор сломал, — просто сказал он Эдди, разглядывая плакаты с «Kiss» на стене напротив. Надо бы включить магнитофон, но шевелиться было чертовски лень.
— Новый куплю.
Ссадины на коленях Эдди уже не выглядели так страшно, как полчаса назад, когда они вдвоём с Ричи, уставшие, побитые и молчаливые, тащились до дома Тозиеров. Кровь тогда стекала по ногам Эдди тонкими бледными струйками — разбавленная сукровицей. Но не слезами. Никто из них не заплакал. Эдди только дышал через нос и плотно сжимал губы, пока Бауэрс пинал его, лежащего на земле, в живот.
Плохо вышло, конечно, что Эдди тоже досталось. Ричи облизнул разбитый уголок рта.
— С ним не напасёшься, с уродом этим.
Они оба замолчали. Эдди, подперев подбородок ладонью, сидел и задумчиво всматривался в ковёр. Ричи же задумчиво всматривался в Эдди: мятая рубашка с оторванными пуговицами у горла; шорты, испачканные в земле и траве, и с алыми пугающими пятнами; карие глубокие глаза — украшенные густыми ресницами и грустью.
Красиво.
Красивый.
— Зато я ему ногу отшиб, Эдс. Попал носком ботинка в самую голень, будет теперь мудак Генри хромой лошадкой Бауэрс.
Кривая улыбка украсила губы Эдса. Ричи блаженно прикрыл глаза, всё же наблюдая за ним из-под ресниц.
— Не грузись, Спагетти. Нам не по двенадцать, чтобы прятаться от него в кустах.
Ричи мысленно уже подготовил аргументы для защиты своих убеждений, но Эдди молчал.
Весело началось лето, ничего не скажешь. Тело ныло, однако боль вышла на новый уровень — более мягкий, мыщцы уже не страдали так сильно. Ричи сумел потянуться, чтобы размять спину. Вытер нос чистой ваткой на всякий случай. Эдди следил за ним.
— Чёрт, чуть не забыл, — промямлил он растерянно. Ричи приподнял брови в немом вопросе.
Эдди принялся шариться в карманах шорт.
— Ты выбил Хокстеттеру зуб и забрал себе как трофей?! — восторженно спросил Ричи.
— Фу, — отозвался на его реплику Эдди, поморщившись. Покопошившись ещё немного, достал что-то блестящее и мелкое. Ричи нагнулся было посмотреть, но Эдди уже раскрыл ладонь и протянул руку вперёд, ближе к лицу Ричи.
— Она... она сорвалась, когда Бауэрс прижал тебя к дереву в лесу.
В ладони смирно лежала тонкая серебряная цепочка в окружении земляной крошки.
Ричи так и застыл, тупо раскрыв рот от удивления.
— Это намного круче зуба, Спагетти, — тихо произнёс он, забирая вещицу. — Спасибо. Мама бы расстроилась, потеряй я её.
— Я знаю. Ты прав про кусты. Нам уже не по двенадцать, но ничего не могу поделать со страхом.
— Страх — это нормально, Эдс, — доверительно сообщил Ричи, пока застёгивал мамин подарок на шее. — Теперь я знаю, что с тобой не пропаду.
Румянец окрасил щёки Эдди. Тихое умиление разлилось внутри Ричи от этого вида.
— Хочешь, поцелую тебя в благодарность? — подмигнул он, не удержавшись.
Щёки Эдса превратились в два спелых помидора, Ричи по-доброму захохотал и потянулся к его лицу, чтобы щёлкнуть по носу.
— Иди умойся, смотреть на тебя страшно, — увернулся смущённый Эдди.
— А ты не смотри, люди обычно целуются с закрытыми глазами, — Ричи ловко потрепал его по макушке.
— Придурок, — огрызнулся Эдс, но не отодвинулся подальше, как делал обычно.
Ричи счёл это хорошим знаком.
Кровь больше не шла, и ощущение горячей влаги в носу пропало. Ричи осторожно вытащил из носа бледно-красный ватный диск. Эдди сидел напротив на постели — настороженный, с тревожным взглядом и дрожащими губами.
— Чего так пялишься?
— Обязательно было... ну обязательно было да, Ричи?! — вскрикнул вдруг Эдс. Почти на ультразвуке — так громко, что даже в ушах зазвенело.
Ричи тряхнул кудрявой головой.
— Обязательно было что? Тащиться сегодня в Пустошь? Надевать эти джинсы? Обещать выполнить с тобой тот огромный проект по химии за каникулы? Есть клубничное мороженое утром? Уточни. Хотя клянусь тебе, милашка Эдс, блевал я точно не из-за мороженого. Отвечаю. Слово даю — не из-за него.
— Замолчи, Балабол, — непривычно тяжёлым голосом ответил Эдди. — Блевал ты от удара в живот. Сам знаешь, про что я говорю. Обязательно было задирать Бауэрса?
Ричи устало откинулся на спинку кресла, затем лениво оттолкнулся от пола, заставляя кресло сделать медленный поворот по кругу. Эдди, кажется, взбесился ещё больше.
Рёбра целы?
Целы.
Ходить может?
Может.
Ну, подправили ему Бауэрс с Крисом нос, ну разве страшное оно дело? Разве впервые?
— А ему задирать нас можно. А нам его нельзя, верно, Эдс? Что это у тебя за логика такая неправильная? Несправедливая.
— Она и есть самая правильная и справедливая. И безопасная, — буркнул тот в ответ. — Бауэрс крепкий, крепче нас с тобой раза в три, и отбитый. Просто глупо было подставляться, когда шансы равны нулю.
Ричи начал нервно барабанить выпачканными в крови и грязи пальцами по обшарпанному подлокотнику.
— Этот урод тебе ингалятор сломал, — просто сказал он Эдди, разглядывая плакаты с «Kiss» на стене напротив. Надо бы включить магнитофон, но шевелиться было чертовски лень.
— Новый куплю.
Ссадины на коленях Эдди уже не выглядели так страшно, как полчаса назад, когда они вдвоём с Ричи, уставшие, побитые и молчаливые, тащились до дома Тозиеров. Кровь тогда стекала по ногам Эдди тонкими бледными струйками — разбавленная сукровицей. Но не слезами. Никто из них не заплакал. Эдди только дышал через нос и плотно сжимал губы, пока Бауэрс пинал его, лежащего на земле, в живот.
Плохо вышло, конечно, что Эдди тоже досталось. Ричи облизнул разбитый уголок рта.
— С ним не напасёшься, с уродом этим.
Они оба замолчали. Эдди, подперев подбородок ладонью, сидел и задумчиво всматривался в ковёр. Ричи же задумчиво всматривался в Эдди: мятая рубашка с оторванными пуговицами у горла; шорты, испачканные в земле и траве, и с алыми пугающими пятнами; карие глубокие глаза — украшенные густыми ресницами и грустью.
Красиво.
Красивый.
— Зато я ему ногу отшиб, Эдс. Попал носком ботинка в самую голень, будет теперь мудак Генри хромой лошадкой Бауэрс.
Кривая улыбка украсила губы Эдса. Ричи блаженно прикрыл глаза, всё же наблюдая за ним из-под ресниц.
— Не грузись, Спагетти. Нам не по двенадцать, чтобы прятаться от него в кустах.
Ричи мысленно уже подготовил аргументы для защиты своих убеждений, но Эдди молчал.
Весело началось лето, ничего не скажешь. Тело ныло, однако боль вышла на новый уровень — более мягкий, мыщцы уже не страдали так сильно. Ричи сумел потянуться, чтобы размять спину. Вытер нос чистой ваткой на всякий случай. Эдди следил за ним.
— Чёрт, чуть не забыл, — промямлил он растерянно. Ричи приподнял брови в немом вопросе.
Эдди принялся шариться в карманах шорт.
— Ты выбил Хокстеттеру зуб и забрал себе как трофей?! — восторженно спросил Ричи.
— Фу, — отозвался на его реплику Эдди, поморщившись. Покопошившись ещё немного, достал что-то блестящее и мелкое. Ричи нагнулся было посмотреть, но Эдди уже раскрыл ладонь и протянул руку вперёд, ближе к лицу Ричи.
— Она... она сорвалась, когда Бауэрс прижал тебя к дереву в лесу.
В ладони смирно лежала тонкая серебряная цепочка в окружении земляной крошки.
Ричи так и застыл, тупо раскрыв рот от удивления.
— Это намного круче зуба, Спагетти, — тихо произнёс он, забирая вещицу. — Спасибо. Мама бы расстроилась, потеряй я её.
— Я знаю. Ты прав про кусты. Нам уже не по двенадцать, но ничего не могу поделать со страхом.
— Страх — это нормально, Эдс, — доверительно сообщил Ричи, пока застёгивал мамин подарок на шее. — Теперь я знаю, что с тобой не пропаду.
Румянец окрасил щёки Эдди. Тихое умиление разлилось внутри Ричи от этого вида.
— Хочешь, поцелую тебя в благодарность? — подмигнул он, не удержавшись.
Щёки Эдса превратились в два спелых помидора, Ричи по-доброму захохотал и потянулся к его лицу, чтобы щёлкнуть по носу.
— Иди умойся, смотреть на тебя страшно, — увернулся смущённый Эдди.
— А ты не смотри, люди обычно целуются с закрытыми глазами, — Ричи ловко потрепал его по макушке.
— Придурок, — огрызнулся Эдс, но не отодвинулся подальше, как делал обычно.
Ричи счёл это хорошим знаком.