[IT: The Losers Club]

Название: deny
Цикл: do (not) forget
Канон: Оно (2017)
Автор: Streichholz
Бета: наркопёс, Собака серая
Размер: мини, 1075 слов
Пейринг/Персонажи: Стэнли Урис, Генри Бауэрс
Категория: джен, возможен преслэш
Жанр: драма, ангст
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: «Ты не должен обо мне забывать».
Размещение: запрещено без разрешения автора

Стэнли оглядывается, выходя из школы, и спешит к своему велосипеду. Никого из ребят не видно — они все успели разъехаться по домам, едва забрали табели, а его попросили помочь с учебниками.

Он остался один.

И это плохо.

Стэн поправляет рюкзак на спине и идёт к велосипеду. Он слышит, как в коридоре, за его спиной, эхом раздаются шаги. Многочисленные шаги, не сулящие ему ничего хорошего. Он ускоряет ход и слышит, как шаги становятся тяжелее и чаще, словно за ним если не бегут, то очень быстро идут.

Он придурок.

Ему сказал бы так любой из друзей, услышав, что именно он сделал.

— Эй, Урис! — слышится за спиной, и Стэн срывается на бег, радуясь, что после сдачи учебников сумка стала лёгкой и теперь не замедлит его. Но пустой рюкзак бьёт по бокам, а шаги за спиной становятся всё ближе. Патрик всегда бегал быстрее всех, Генри обычно подходил последним. После того, как жертву издёвок уже схватили и избили, он вальяжно приближался и бил пару раз ногой, лишь потом начиная издеваться.

Этого Стэнли боится больше всего.

Он бежит на удивление удачливо, даже не спотыкается на каждом шагу, перемахивает через невысокую лавочку. Велосипед остаётся где-то позади — нет времени сейчас на него запрыгивать, Стэнли поймают скорее, чем он успеет разогнаться. Он даже сесть не успеет — его точно свалят на землю, мешая с песком и пылью.

— Стой, ублюдок! — горланит Генри, и Стэну кажется, что асфальт под его ногами горит. Он надеется, что успеет где-то спрятаться. Что добежит до дома, своего или чьего-то ещё, только бы оказаться в людном месте.

Он совсем не замечает, что банда Бауэрса гонит его в совершенно другую сторону.

А когда ступни начинают ныть, камни попадают под ноги всё чаще, а в голове появляется ощущение отвратительной тяжести, Стэнли понимает.

Он в тупике, и бежать ему некуда.

Он бросается в тоннель, надеясь оттуда свернуть за здание и спрятаться в любом месте, только бы его не нашли.

Но едва он срывается с места, его тянет назад, воротник рубашки врезается в горло, прижимая кадык, и Стэн кашляет, сжимает пальцами накрахмаленную ткань, пытаясь ослабить эту удавку.

— Жаль, ты галстук не надел сегодня, я бы тебя прямо за него подвесил, — голос у Генри хриплый — видно, после бега. Стэн снова пытается вырваться, но получает тычок в живот и снова закашливается, сгибаясь пополам. Он смотрит в сторону арки, через которую не смог пробежать, и видит там какие-то тени.

— Помогите! — словно его хотя бы услышат. — Прошу, помогите!

Стэнли кричит, срывая связки, снова кашляет — воздуха не хватает, но его хватают под руки и тащат куда-то. Забор словно вырастает прямо за ним, врезаясь в спину, выбивая из груди ещё один крик.

Стэнли замечает, что плачет, лишь когда Патрик насмешливо тянет:

— Смотрите-ка, ревёт, как девчонка.

Стэнли поднимает взгляд — Генри перед ним расплывается от горячей влажной пелены на глазах. Слёзы текут по щекам, обжигают, и кожа под ними краснеет, чешется, как после ожога горячей водой.

— Ага, девчонка, — повторяет за ним Виктор, и Стэнли тихо скулит, когда его хватают за подбородок, сжимая. Он мотает головой, но хватка оказывается сильной, просто стальной.

— Отстаньте от меня, — Стэнли уже почти умоляет, он всхлипывает от боли и страха.

Он уже сотню раз пожалел о том, что сделал.

Точнее, о том, чего не сделал.

Генри смотрит на него с улыбкой — серьёзной, какой-то отстранённой. Словно он вовсе не здесь, или это Стэн кажется ему кем-то другим. Он улыбается шире, обнажая зубы, скалясь, как хищник, только вместо клыков и когтей блестит его складной нож. Стэнли брыкается с новой силой, но Патрик тут же бьёт его, усмиряя.

— Не трогай его, — разворачивается Генри, с тихим щёлканьем открывая нож, хватает Патрика за горло и подносит к нему лезвие. — Он мой, слышишь? Не трогай, пока не скажу!

Патрик шокированно дёргается назад, пытаясь отшатнуться, отпрянуть от Генри. Выглядит так, словно он увидел в его глазах что-то жуткое. И Стэн тоже это видит. Когда Генри разворачивается к нему, когда в его взгляде проскальзывает безумный огонь, когда улыбка превращается в перекошенный оскал.

— Ну что, выродок? Что ты будешь делать, когда я скажу тебе «дай списать»? — спрашивает он, поднося нож к щеке Стэна, а после, передумав, хватает его за волосы и отрезает прядь. И смеётся, сжимая её в кулаке, снова надавливая на щеку Стэна острым лезвием (теперь по коже стекают не только слёзы).

— Я скажу «да», — почти выдыхает Стэн, чувствуя, как в горле встаёт комок, как его начинает мутить от запаха собственной крови. Генри хватает его за волосы и не позволяет запрокинуть голову перед обмороком. — Сразу же. Я скажу «да», Генри.

Язык заплетается, Стэну кажется, что его вот-вот вырвет, но он продолжает говорить, пока не видит на лице Генри довольную торжествующую улыбку.

— Знаешь, мой отец евреям не доверяет, — говорит Генри, задумчиво разглядывая нож вместо того, чтобы его спрятать. — И я тоже. Нужно, чтобы ты запомнил это.

Стэн мотает головой, он не знает, что задумал Генри, и не хочет знать. Тот сильнее сжимает его волосы, склоняется, чтобы Стэн точно услышал. Чтобы никто, кроме него, не услышал.

— Ты должен запомнить меня, понял? — Стэн спешно кивает, раз за разом, рвано, судорожно, глотая слёзы. Генри ещё никогда не ловил его и не оказывался так близко с ножом в руках и такой всепоглощающей яростью во взгляде.

... Сквозь которую виднеется необъяснимая тоска.

— Ты должен никогда обо мне не забывать, недоносок.

Он резко дёргает рубашку Стэна вверх, и хватка на руках ослабевает — видимо, банда Бауэрса не ожидала такого.

— Я вырежу на тебе своё имя, чтобы ты запомнил, — голос у Генри низкий, он почти шепчет, всё больше напоминая психа из фильма ужасов. — Ты понял?

— Генри, может... — начинает Виктор с опаской: он думает, что Генри шутит, поэтому почти отпускает Стэна. Тот вырвался бы, но тело едва его слушается. Он дёргается, и Генри это замечает.

— Заткнись и держи его! — рявкает Генри. — Держи, не то будешь на его месте.

Он больше не кажется задумчивым. Он выглядит одержимым. Настолько, что если бы кто-то из его шайки попытался возразить, Генри бы немедленно свалил на землю уже его. Он сильнее сжимает край рубашки, задирая её, обнажая худой живот.

— Не только ноешь, как девчонка, но и похож на неё, — ухмыляется Генри, и Стэн чувствует, как лезвие прижимается к коже. И после того, как лезвие вонзается в первый раз, он закатывает глаза, и мир перед глазами гаснет.

Ещё два пореза яркими вспышками обжигают сознание, но Стэнли не приходит в себя.

Он просыпается от жжения в животе и вскрикивает, резко поднимаясь и едва не сломав нос нависшему над ним Биллу.

Тот что-то быстро говорит, заикаясь, просит лечь, чтобы обработать раны.

А Стэнли никак не может избавиться от Генри, маячащего перед его лицом.

«Ты не должен обо мне забывать», — шепчет зловещий голос, и Стэн снова проваливается во тьму.

Название: run
Цикл: do (not) forget
Канон: Оно (2017)
Автор: Streichholz
Бета: наркопёс, Собака серая
Размер: драббл, 447 слов
Пейринг/Персонажи: Генри Бауэрс, Стэнли Урис
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Размещение: запрещено без разрешения автора

Щелчок — и лезвие снаружи. Блестит на солнце, слепит глаза, нагревается. Генри хочется раскалить лезвие, чтобы оно входило в плоть, как в масло. Нож не его — отца. Генри давно стащил его и с тех пор не мог расстаться.

Надавить на тыльную сторону лезвия — и оно с тихим щёлканьем спрячется.

Генри — складной нож.

Он отпускает свой гнев с тихим щелчком где-то на окраине сознания.

Он ненавидит, и нет ничего сильнее этого чувства. Ничего более распаляющего, искреннего, красочного.

Он отдаётся ненависти всей душой, хоть и не верит в неё — почти все взрослые говорят, что у него души нет. А особо сердобольные овцы — что она есть, просто больна.

Душевнобольной. Слово перекатывается на языке, и Генри чувствует, как с ним возрастает ненависть.

Они все не понимают — он хочет лишь лучшего.

Он хочет уничтожить грязь, что наполняет Дерри, а её здесь много. Так всегда говорил его отец.

Генри вырезает на земле мишень. Не бросает — просто роняет нож, глядя, как лезвие вонзается в землю. Хочется, чтобы так же оно вонзилось в чужую плоть.

Генри ухмыляется, обнажая зубы, и смотрит на выход из библиотеки.

Урис уже получил за то, что не дал ему списать, но это вовсе не значит, что Генри успокоился.

Он прячет лезвие — его ненависть разрезает его самого. Уничтожает, слепит, сводит с ума — хотя кто-то говорил, что он уже сумасшедший, что в его возрасте нельзя быть таким жестоким.

Отцу плевать. И Генри тоже плевать.

Он щурится, всматриваясь вдаль, когда открывается дверь в паре десятков метров от него.
Не Урис. Генри рычит — ему ни хрена не в кайф ждать, пока этот еврейский выродок закончит копаться в своих книгах.

Хочется, чтобы он вышел сейчас.

Хочется закончить начатое, оставить не одну букву своего имени — все пять, или хотя бы вырезать на худом животе инициалы. Хочется вспарывать его бледную кожу, разрезать старые шрамы, расковыривать раны ногтем, отрывать куски плоти.

В глазах темнеет — от наваждения или от ярости, и Генри на секунду теряет равновесие.

Он сжимает кулаки, выдёргивая нож из уже рыхлой земли.

Генри давно очистил его от крови Уриса, но, честно говоря, жалеет об этом. Он бы с удовольствием оставил следы на лезвии — чтобы помнить момент, когда прыткий еврей всё же попался.

— Выходи уже, — рявкает Генри, гипнотизируя дверь, ожидая любого движения.

Он не замечает, как Стэн появляется совсем в другом месте — видимо, вышел через чёрный ход. А когда велосипед предаёт его, издавая звон, Генри резко поворачивает голову в сторону звука.

— Срань! — кричит он, глядя на удаляющийся велосипед и оглядывающегося Уриса. — Ничего...

Ничего, говорит он про себя, он ещё поймает этого ублюдка. Поймает и изрежет его кожу, оставляя шрамы на всю жизнь, впиваясь в его руки, сжимая их так, чтобы оставить синяки — он это умеет.

Он не даст Урису забыть о своём существовании.

Ни на одну грёбаную секунду.

Название: accept
Цикл: do (not) forget
Канон: Оно (2017)
Автор: Streichholz
Бета: наркопёс, Собака серая
Размер: мини, 1052 слова
Пейринг/Персонажи: Стэнли Урис, Генри Бауэрс, упоминается Ричи Тозиер
Категория: джен
Жанр: ангст
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Стэну снится колодец.
Размещение: запрещено без разрешения автора

Дождь идёт уже третьи сутки. Почти непрерывно. Он затапливает улицы, вода собирается в огромные лужи, и даже при желании их невозможно обойти.

Когда начинаются ливни, в городе становится совсем уныло — не слышно ни людей, ни машин, ни звонков велосипедов местных мальчишек.

Стэн сидит дома — он заболел позавчера, и теперь не может перестать кашлять. Он не выглядывает в окно — когда в Дерри идёт дождь, ему становится жутко.

Он помнит, что именно в такой день умер брат Билла Дэнбро — Стэн не верит, что он мог выжить, он слышал, сколько крови было на дороге, пусть родители и старались скрыть от него эти слухи. Дождь тревожит его. Он барабанит по крыше, срывает листья и бросает их в окно, стучит, гремит, озаряет небо молнией.

Стэн не любит дождь.

И не любит болеть — тогда родители становятся к нему особенно внимательными.

Он пьёт горячий чай, глотает таблетки, старается быть максимально послушным, лечится изо всех сил.

Отец думает, что Стэн хочет избавиться от болезни и вернуться в школу.

Стэн не хочет запустить болезнь, потому что тогда ему будут растирать грудь и спину.

Он натягивает пижамные штаны почти до талии — они не предназначены для такого ношения, и потому неприятно жмут. Стэн почти незаметно морщится. Но лучше потерпеть, выходя из комнаты, чем если отец заметит вырезанную на бледной коже букву. Сейчас, когда Стэн выглядит бледнее из-за болезни, шрамы становятся особенно заметными.

Стэн не уверен, что тварь из канализации мертва.

Он больше не боится картины — отец убрал её из кабинета.

Вот только ему от этого легче не становится — страх не пропадает.

Страх возвращается каждый раз, когда Стэн болеет, и потому он становится почти таким же помешанным, как Эдди. Он всеми силами старался уберечь себя от простуды, от любой инфекции — от всего, что могло впоследствии вызвать повышение температуры.

Два дня назад он попал под дождь. И как он ни пытается, болезнь не отступает. Постепенно проникает в организм и плотно обосновывается там. И сейчас, меряя температуру, Стэн боится, что она окажется действительно высокой.

Это значит, что, несмотря на желание уснуть, он не сможет этого сделать.

Оно исчезло — рухнуло в колодец и не должно вернуться в ближайшие тридцать лет. Даже если меньше, чем тридцать, Стэну плевать — он уже будет далеко. Он надеется, что эта тварь сдохла. Что ему не придётся сталкиваться с ней.

Книга спасает плохо, и даже геймбой, который ему одолжил Ричи, не помогает не спать.
Ричи единственный, кто знал про сны Стэна, хоть он и казался человеком, которому совершенно нельзя доверять.

Но порой он может быть серьёзным.

Он был серьёзным, когда Стэн читал Тору перед огромной толпой.

Он оставался серьёзным, когда Стэн по глупости проболтался про свои кошмары.

Стэну снится Оно.

Он вроде бы перестаёт бояться, он сразился со своим страхом. Ударил жуткого монстра с картины. Но когда клоун падает в колодец, Стэн ощущает, как по спине проходит холодок.

Потом он узнаёт, что в колодец прежде упал Генри Бауэрс.

Ричи успокаивает его, говорит, что видел этого ублюдка (Стэн хмуро смотрит на него и шикает) среди плававших детей, недалеко от Патрика. Он даже предлагает снова спуститься в канализацию, но Стэн отказывается.

Он больше туда не полезет.

Ни в коем случае.

Потому что едва он заглядывает в колодец, всматривается в темноту, он чувствует на себе тяжёлый взгляд. Злой, безумный, ненавидящий.

Он выбегает из дома и хватает велосипед, но руки и ноги слишком дрожат, и он заходится в слезах.

Стэну снится колодец.

Стэн пытается отвести взгляд, пытается не смотреть туда, но не может. Напротив, он всматривается в пустоту, в крошечный блик на дне — свет, отражённый в воде на такой глубине, что от одной мысли об этом мир вокруг начинает плыть и кружиться.

Плыть.

Светлый блик сереет и раздваивается, и Стэн всматривается в него, глядит, глядит, пока на него не выпрыгивает нечто. Бледный, жуткий монстр, с отвратительно раздувшейся кожей, и несёт от него канализацией и мертвечиной.

Он тянется к Стэну, и в его руке — складной нож.

— Помнишь? — слова из его глотки вываливаются вместе с кусками гниющего мяса.

Стэн кричит и пятится, пытается сбежать, но лестница — её нет. Она ускользает от взгляда.
Она была за спиной, но теперь Стэн оборачивается — и её не видно. Зато видно труп, слышно его отвратительный, тошнотворный запах.

— Ты меня помнишь, Урис? — зубы у твари гнилые, и Стэн не сразу понимает, что за щелчок звучит так оглушительно громко.

Тварь жуткая, отвратительная, но тем хуже то, во что она превращается — в того, кем была.

И Стэна держит уже не мерзкий утопленник, не существо, которое не может существовать, не может быть таким живым.

Его ворот сжимает Генри, живой и ещё более злой, чем когда-либо.

— А так? — шипит он и хохочет. Смех у него — как у психа из фильма ужасов.

Генри задирает футболку Стэна, любовно проводя пальцем по вырезанной букве.

Пошевелиться невозможно, и как бы Стэн ни пытался, он не может вырваться из хватки. Он чувствует, как его толкают, как он спотыкается о торчащую позади доску, и ударом об пол из лёгких выбивает воздух.

Стэн никогда не думал, что страх может парализовать. Не во сне. Но он не может пошевелиться, он понимает, что спит, но ни проснуться, ни противиться не способен.

А тем временем Генри садится ему на ноги, снова задирает футболку, прижимая её низ к плечу Стэна, надавливая на него и не позволяя пошевелиться.

— Не нужно, — шепчет Стэн. Он знает, что случится. Генри завершит то, что хотел сделать.

Он хочет вырезать своё имя.

— И тогда ты забудешь всё это? — смеётся Генри и скалится, рычит — он похож на дикого зверя, когда снова режет живот Стэна.

Это больно.

Но недостаточно, чтобы можно было проснуться.

Стэн чувствует даже сквозь сон, что на глазах выступают слёзы — даже в реальности.

Он часто просыпается заплаканным, он стонет в подушку от боли, чтобы не разбудить родителей.

А Генри стирает кровь с его живота пальцами и пробует её на вкус, пачкая губы.

Стэн жмурится и пытается не кричать — чтобы его крик не проник в реальность.

Он не проснётся, пока не будет выведена последняя буква, ведь тогда Бауэрс прикончит его. Прижмётся ближе и прошепчет на ухо: «Не забывай обо мне», а потом вонзит нож в висок.

И Стэн проснётся, вскочив на кровати, и будет полчаса кусать одеяло, чтобы не всхлипывать слишком громко.

А пока — Генри выводит только «Р».

Стэн давно понял, что если Оно вернётся, он не сможет.

Он не хочет нарушать клятву, пусть им и было всего по одиннадцать, когда они её дали.

Но он уже не первый месяц мучается от собственных страхов.

И лучше он сразу умрёт, чем снова столкнётся с одним из них.

@темы: фанфикшен, G — PG-13, зфб 18, Оно (2017), Ричи Тозиер, Генри Бауэрс, Стэнли Урис